Очередной снимок: она, его рука на ее талии, и я – на фоне, сижу к ним спиной на скамейке. Как же захлестывает ярость.

–  Кто он? – Скупо произнес Артем, наклоняясь над снимком и вглядываясь в него в неосвещенном полумраке кухни. – Погоди… - Чуть тронуло удивление его голос. –

Но это же манекен ее обнимает? Пластик, глаза нарисованные.

– Да ты на фоне посмотри! На скамейке! – Возмутился я, указав пальцем на участок кадра.

–  Стоп, но на скамейке - тоже манекен. – Раздражаясь, произнес Артем. – Твой манекен, который она с лежака от универа уперла две недели назад. Даже одежда та же самая!

–  Именно! – Перевернул я все снимки, горя возмущением. – Она с другим прямо у него за спиной!

–  С чужим манекеном? Ты шибанутый? – Строго посмотрел на меня друг.

–  Артем, это не шуточный вопрос!

– Ты убил девушку, потому что она изменяла твоему манекену с другим манекеном? – Поднял он раздраженный голос, приподнимаясь с табурета.

–  Что значит убил, ты с ума сошел? – Сбился я. – У меня и в мыслях не было ее убивать.

–  То есть, несчастный случай? Из-за манекена? – Встал он во весь рост и глядел вовсе недобро, с прямым осуждением.

–  Хватит нести бред, - хлопнул я ладонью по столу. – Какой несчастный случай?

Почему я вообще должен убивать Нику?

–  А свидетель тебе зачем?

– Так, на свадьбу, - посмотрел я на него недоуменно. – Понимаешь, когда я увидел эти снимки, то понял, что не могу позволить, чтобы все вот это на фото произошло взаправду! Не могу допустить, чтобы она оказалась в чужих объятиях, -

сбивчиво и искренне стал я излагать. – Чтобы когда-нибудь она фотографировалась с ним, а я шел где-то на фоне!

–  А-а, - задумчиво протянул Артем, вновь усаживаясь на стул. – Ну, я же говорил:

либо поубиваете друг друга, либо поженитесь.

Но голос его был ныне добродушным и удовлетворенным.

–  А еще мне нужен способ как-то влиять на нее, - откашлялся я и постарался быть прежним логичным и целеустремленным. – Не слушается, не принимает мою помощь, трубку не берет. Возмутительно!

–  Так а свадьба чем поможет?

–  Это единственный способ управлять ею, не сильно нарушая закон. – Уверенно доложил я ему. - Невеста ведь в род мужа уходит, под полную власть супруга. А там и пытки, и высокая башня, и отварная морская капуста, если будет упорствовать.

Артем поморщился, явно припомнив неприятные вкусовые ощущения.

–  Ее мнение насчет свадьбы, так понимаю, еще не спрашивал?

–  Это детали. Свидетель важнее. – Отмахнулся я.

–  С чего бы это еще? – Поднялся Артем, чтобы щелкнуть по выключателю света.

Так, пожалуй, действительно стало гораздо лучше – на улице окончательно стемнело.

–  Ну, это ведь тот самый человек, который подтверждает, что невеста в здравом уме, добровольно и не под химией? – Неуверенно предположил я.

–  Нет. Просто друг жениха. Говорит ему следующим утром, что тот все делал по своей воле и повторяет это следующие сорок лет, - оскалился улыбкой Артем.

–  Какая нефункциональная должность. А свидетельница?

–  Не дает невесте сбежать и пить для храбрости.

–  То есть, никакой юридической подоплеки, - задумался я. – Значит, если просто позаимствовать паспорт и проставить штампы, то это будет уже не похищение, а медовый месяц…

–  Отца невесты забыл.

–  А что с ним? – Чуть напрягся я, предполагая недоброе.

–  Без согласия отца невесты, никакой свадьбы быть не может, - смотрел Артем с непонятным удовлетворением во взгляде. – Даже в храм не пустят.

–  Какой замшелый атавизм!

–  Девушка переходит из рода отца в род мужа, - пожал друг плечами. – Эта сделка может быть только по согласию сторон. А папа, я так понимаю, тебя не сильно любит?

–  Судя по некоторой информации, ненавидит, - помрачнел я.

История с изоляцией семейства Еремеевых непонятным мне образом вывела мою персону в главные злодеи перед Никой и ее отцом. С учетом моей непричастности к их тяготам и посильного участия в их судьбе, это было более чем несправедливо, но их благодарность мне была не нужна.

–  Ну, переживать не стоит, - сложил он ладони с довольным видом на животе. – В

любой сделке есть вопрос цены. Главное, взять такой ценник выкупа, чтобы папа точно не отказал.

–  Там не ценник, там дисконт должен быть, - буркнул я возмущенно. – Неликвид сумасшедший!

– Максим, - стал сосредоточенным друг. – Я же не шучу. И ты, пожалуйста,

отнесись со всей ответственностью. Какой у тебя на нее бюджет?

–  Любой. – Сухо выдал я.

–  Давай чуть серьезнее. – Отразил он легкое раздражение. – Любой – это я сейчас завалюсь в Кремль, закину ноги на праздничную скатерть и буду сватать тебе принцессу. Папаша ее точно сдаст за пару-тройку линкоров.