Некоторые изменения при Екатерине II произошли и во внешнем облике Зимнего дворца. На фронтоне здания над Невским подъездом в 1762 г. появилась фигура возлежащего Посейдона. Это самый старый Посейдон Петербурга. А в 1764 г. вместо тамбура у этого подъезда соорудили портик с пандусами. Парадный двор в 1767 г. вымостили булыжником. Вокруг здания дворца появилась выложенная плитами дорожка. С востока пристроили корпус Георгиевского зала. Но самое главное, восточный фасад перестал быть открытым для обозрения, поскольку с этой стороны вид на него закрыл Малый Эрмитаж.

Дворец на долгие годы стал не просто царской резиденцией, но и символом величия России. Поэт В.А. Жуковский так писал о здании нового Зимнего дворца: «Зимний дворец как здание, как царское жилище, может быть, не имел подобного в целой Европе. Своею огромностью, своею архитектурою изображал он могущественный народ, столь недавно вступивший в среду образованных наций, а внутренним своим великолепием напоминал о той неисчерпаемой жизни, которая кипит во внутренности России… Зимний дворец был для нас представителем всего отечественного, русского, нашего».

Но при всем своем великолепии Зимний дворец был плохо приспособлен для проживания в нем. Облицованные изразцами красивые печи и камины не в состоянии согреть огромные залы. Граф Шереметьев вспоминал, что в здании царил «холод несносный; в комнатах все камельки, а печи только для виду и не закрываются никогда. Даже в покоях императрицы холодно и несет». В особо холодные дни службу приходилось проводить не в Большой церкви, а в Алмазном покое. Иногда из-за холода приходилось даже отменять балы.

В ноябре 1796 г. в своих покоях в Зимнем дворце от удара скончалась Екатерина II. На престол взошел Павел I. Вот как описал ее смерть в своем романе «Мальтийская цепь» М.Н. Волконский: «Во дворце ходил глухой, сдерживаемый шепот о подробностях нынешнего дня и о том, как все это случилось; рассказывали, как сегодня встала государыня, как она пила кофе, шутила с Перекусихиной, и потом как ее нашли в обмороке в гардеробной. Сначала думали, что это просто обморок, но вскоре заметили признаки апоплексического удара. Прибывший Роджерсон и врачи подтвердили это предположение.

Павел Петрович, приехав во дворец и не заходя в свои комнаты, расположился с супругою в покоях государыни, подле ее спальни. Он пожелал видеть своих сыновей, а невесткам приказал оставаться в их комнатах.

Никто не спал в эту ночь во дворце. На минуту мелькнула было надежда – лекарства как будто оказали действие, но эта надежда была непродолжительна.

Следующий день весь прошел в томительном ожидании. Агония императрицы была долгая и трудная, без минутного проблеска сознания. Шестого ноября в одиннадцать часов вечера прислали за великими княгинями. Императрицы не было в живых.

Тело покойной было уже убрано и поднято на постель. Царская семья отслушала панихиду, а затем направилась в церковь, где принял присягу взошедший на российский престол император Павел I».

М.И. Пыляев в своей книге «Старый Петербург» дополняет описание этого события следующим рассказом: «…государыня выкушала две большия чашки крепкаго кофе, шутила с Перекусихиной и пошла потом в кабинет, где приступила к обыкновенным своим занятиям. Это было в 8 часов; в 10 часов утра комнатные служители удивлялись долгому ея отсутствию, в тревоге отворили дверь за нишью и увидели императрицу лежащею на полу. Перекусихина и Зотов в ужасе поднимают государыню, выносят и кладут на пол на сафьянном матраце. Доктор Роджерсон тотчас пускает кровь и кладет к ногам шпанския мушки. Государыня не приходит в чувство. Роджерсон делает два прижигания раскаленным железом по обоим плечам императрицы, пытаясь привести ее в чувство, но и это не помогает. Тридцать шесть часов организм государыни борется со смертью. Перекусихина не отходит от тела Екатерины, доктора ежеминутно меняют платки, которыми обтирали текущую из уст ея материю. Только одно движение живота указывает еще на жизнь в организме; в девятом часу дыхание императрицы становится труднее, и наконец, вздохнув в последний раз, государыня умирает в 9 часов 55 минут».

Император Павел I. Худ. С. Щукин

Взойдя на престол, Павел тут же приказал перезахоронить с почестями прах своего отца Петра III. Императора, убитого в Ропше, похоронили не в царской усыпальнице Петропавловского собора, а в церкви Александро-Невской лавры.

Катафалк Петра III и Екатерины II в Зимнем дворце. Гравюра с акватинты Майера

В ноябре 1796 г. простой гроб с его останками был поднят, помещен в другой гроб, богато обитый глазетом, а затем, в декабре, торжественно перенесен в Зимний дворец. Траурное шествие двигалось по Невскому проспекту, вдоль которого шпалерами выстроились войска. Во время движения печальной процессии звонили колокола в церквях, стреляли пушки в крепости, а солдаты стреляли из ружей. Командовал войсками князь Н.В. Репнин. Император Павел I с великими князьями, несмотря на мороз, всю дорогу шел за погребальной колесницей пешком.

В Зимнем дворце гроб с останками Петра III установили рядом с гробом с телом Екатерины II. Оба гроба стояли на специально сооруженном в Тронном зале катафалке, воздвигнутом по рисункам В.Ф. Бренны. Он представлял собой круглое в плане возвышение, окруженное колоннами. Сверху шатром свисал балдахин. По углам стояли траурные вазы. Спустя три дня оба гроба с почестями перенесли в Петропавловский собор и захоронили.