Можно привести еще много примеров, чтобы показать, как португальцы прибегали к силе или угрожали применить силу в отдельные периоды времени и случаях, проводя христианизацию Востока, но одного примера будет достаточно. Падре Алешандре Валиньяну, великий реформатор иезуитских миссий в Азии в последней четверти XVI в., писал, что ев. Ксаверий, «коему присуща глубокая духовность и благоразумие, осознавал, как несовершенна и примитивна природа этих людей, созданий Божьих, и дар убеждения не столь впечатляет их, как сила. Именно по этой причине он считал, что будет очень трудно создать христианскую общину в среде негров (entre los negros, так автор называл индийцев в целом и жителей Малабарского берега в частности). Но еще сложнее будет сохранить ее, по крайней мере до тех пор, пока будет сохраняться владычество португальцев в этих местах; как в случае с морским побережьем, вдоль которого курсируют флоты Его Величества, воздавая по заслугам или наказывая местных жителей, в зависимости от того, чего они заслуживают».

Валиньяну добавил, что поразительный успех миссионерских методов Ксаверия на Рыбном берегу [20] был в большой мере обязан его дальновидному подходу, когда он чередовал в обращении с народом поощрения и угрозы. «И наряду с теми милостями, что он обещал оказать им, временами прибегал и к угрозам, пугая их тем, какой урон может воспоследовать, если [португальский] капитан запретит им рыбный промысел и морскую торговлю, и тем самым заставляя многих из них принять крещение (compellendo eos intrare ad nuptias)». Если даже Валиньяну и преувеличивал ту сторону деятельности Ксаверия, которая позднее получила известность как «политика канонерок», факт остается фактом, что подобные взгляды были распространены среди португальских миссионеров на Востоке. «Церковь воинствующая» больше не была фигурой речи.

Не была она, по этой причине, церковью торгующей. Не говоря о тех клириках, которые помышляли больше о земных благах, чем о спасении душ, духовные ордена были вынуждены заниматься поиском источников финансирования для поддержки миссий, зачастую идя ради этого на компромиссы. Согласно условиям патронажа (Padroado), который осуществлял король Португалии, он должен был выделять средства на эти цели, но из-за невиданно большого количества обязательств, взятых на себя морской империей, выплачивались они не в полной мере и нерегулярно. Должен был сохраняться баланс между частными пожертвованиями и благотворительными дарениями недвижимости, и там, где этого было недостаточно, а местные христиане были слишком бедны, чтобы содержать свои церкви и пастырей, единственным спасительным средством было занятие торговлей. Иезуиты были среди тех, кто, добровольно или вынужденно, наиболее часто прибегал к этому способу для содержания своих миссий, прежде всего в Японии. В Португальской Азии обычно несколько цинично говорили, что королевские чиновники осуществляют платежи поздно, частично или никогда (tarde, mal, е пипса). Вице-короли, губернаторы и капитаны постоянно жаловались, что денежные выплаты идут прежде всего церковникам и лишь затем морякам, военным и гражданским службам (это так и было), но королевская казна зачастую оказывалась пуста.

Когда падре А. Валиньяну был вынужден заплатить налог своим духовным начальникам в Гоа за незаконную торговлю китайским золотом и шелком с Португальской Индией в 1599 г., он, находясь в то время в японской миссии, дал на это разгневанную отповедь.

«Милостью Божией я не был рожден сыном купца, и я таковым никогда не был. Но я доволен тем, что сделал все, что мог, ради Японии, и я верю, что наш Господь тоже смотрит на это как на благое дело и что он щедро воздаст мне за это в настоящем и будущем. Если бы Его Божественное Величие не внушило мне сделать то, что я сделал для Японии, вполне могло случиться, что страна оказалась бы в еще более тяжелом положении без всякой надежды на спасение. По той простой причине, мой друг, что тот, кто сыт и ни в чем не нуждается, не может быть добрым судьей и разрешить те трудности, которые испытывают те, кто умирает от голода, во всем нуждаясь. И если бы Вы, Ваше Преподобие, приехали сюда и увидели бы эти провинции, где у людей расходы столь велики, а доходы столь ничтожны, где нажить себе состояние столь же ненадежное, сколь и опасное дело, то уверяю Вас, что Вы не могли бы спокойно спать… Ваше Преподобие и отец-визитатор должны пойти нам навстречу в этом деле, а не спорить с нами».

Логика аргументации у Валиньяну была неопровержимой, и не было бы преувеличением сказать, что без помощи золота, прямой или косвенной, миссионерская церковь в Азии не смогла бы действовать столь эффективно.

К концу XVI столетия португальцы оставили привычку смотреть на окружающий мир глазами конкистадора, они и мыслили уже по-иному; все те идеи, что вели их в течение первых десятилетий по пути экспансии в Азии, ушли в прошлое. Прежде всего их основным занятием стала мирная торговля; одновременно они старались удержать все завоеванные ими земли. Эта мирная политика была полной противоположностью враждебной политике испанцев в Маниле на Филиппинах, где доминиканец брат Диего Адуарте писал в 1598 г.: «Португальцы, это уже понятно всем, больше не будут стремиться ни к новым завоеваниям ради блага монархии, ни к распространению веры. Они вполне удовольствуются теми портами, что продолжают удерживать, чтобы и дальше иметь возможность заниматься морской торговлей». Похожие взгляды высказывал несколько лет спустя Гуго Гроций, который заметил в своем труде Маге Liberum (1609): «Португальцы во многих местах уже не несут с собой веру или вообще не обращают на нее внимания, поскольку они заинтересованы только в приобретении богатства». Не составит труда привести и другие критические высказывания современников, не в последнюю очередь их можно найти и в португальских источниках. Но в действительности Бог не везде подчинялся мамоне, как утверждают эти уничижительные замечания. Наоборот, даже беглый обзор Португальской Азии в конце XVI в. говорит о впечатляющих достижениях миссионеров вообще и иезуитов в частности.

Конечно, невозможна точная оценка количества христиан в Азии в этот период. Авторы миссионерских отчетов имеют пристрастие к круглым цифрам и таблице умножения, которое заставляет с подозрением относиться ко многим, а может, и к большинству их отчетов. Часто не делается различия между практикующими христианами со знаниями основ веры и теми, кто являлся христианином только номинально. Массовые крещения, раньше или позже, заканчивались всеобщей апостасией; это происходило в тех областях, где португальская администрация не могла поддержать духовную власть или где правитель (или землевладелец) начинал преследовать своих христианских подданных (или арендаторов). Полученные данные ненадежны и требуют проверки в свете дальнейших исследований.

В то время, как и сегодня, новообращенных христиан в мусульманских землях было очень мало, в основном это были женщины, живущие с мужчинами-португальцами, и дети от этих союзов (обычно не узаконенных), сбежавшие рабы и люди, отверженные обществом. От Софалы и далее к северу в Восточной Африке насчитывалось едва ли несколько сотен таких христиан. Однако среди племен банту в том же самом районе вполне могло быть несколько тысяч обращенных, включая и рабов. В португальских владениях в Персидском заливе было еще меньше местных христиан, по вполне объяснимым причинам, незначительное их число проживало в Диу, где (как мы видели) индуизм и ислам имели официальное признание. На западном берегу Индии, на прибрежной полосе земли между Даманом и Чаулом, известной как «Провинция Севера», проживало от 10 тысяч до 15 тысяч христиан, в основном в Васаи и его окрестностях. В Гоа и на близлежащих островах, в расположенных на материке районах Салсете и Бардеш их могло насчитываться до 50 тысяч человек и больше. В Кочине и прибрежных поселениях Малабарского берега было несколько тысяч новообращенных, не считая христиан св. Фомы. Оценка количества христиан Рыбного берега дает их число между 60 тысячами и 130 тысячами человек, и невозможно сказать, какой показатель точнее.

Число 30 тысяч человек – вполне надежное для Цейлона, хотя не ясно, включает ли оно государство тамилов Джафна и остров Маннар. Это государство считалось независимым от Сингальского государства. Предположительно несколько тысяч христиан проживало в португальских поселениях на Коромандельском берегу и в их окрестностях, в Бенгалии и Аракане (ныне Ракхайн в Мьянме). Но очень мало христиан было в этот период в Малакке, Сиаме (Таиланде), Бирме и Индокитае. Наиболее достоверная цифра для островов Индонезии – от 15 тысяч до 20 тысяч человек. Большинство из этих новообращенных было сосредоточено на островах Амбон (Молуккские острова) и на островах Солор (Малые Зондские острова). Число христиан в Макао достигало около 3 тысяч человек, но миссионерская деятельность иезуитов в Китае, которые добились таких замечательных результатов в XVII в., была все еще в зачаточном состоянии. Последнее, но не менее важное, что касается количества и качества, – это миссионерская деятельность в Японии. Здесь христианская община вполне могла насчитывать до 300 тысяч человек; большинство проживало в Нагасаки и его окрестностях, на острове Кюсю и в столице Киото и вокруг нее.