Шрифт:
Запихав вместилище документов за пазуху, он подтянул ремень.
— Уходим… дядя!
— А этого? — Исаев кивнул на пучившего глаза Троцкого с кляпом во рту и с мученическими слезами на глазах.
— А этого кончай!
Кузьмич взвёл курок… и в этот самый момент донеслось приглушённое: «Три — четыре!»
Дверь содрогнулась и с треском, с грохотом вывалилась, падая на ковёр. Четверо или пятеро озверевших курсантов 1-й Московской кремлёвской пулемётной школы ворвались в кабинет.
Исаеву пришлось тратить патроны на новых действующих лиц.
— Кузьмич! Сюда! Я прикрою!
Опорожнив половину обоймы, Авинов, пятясь, отступил в соседнюю комнату.
— Окно! — рявкнул Исаев.
— Вышибай, к такой-то матери!
Две пули подряд прошили филёнку двери, встопорщив острые щепки.
— Да я тихо…
Кузьмичу удалось отворить заклеенные бумагой рамы. Пахнуло морозным воздухом.
— Прыгайте, ваш-сок-родь! — гаркнул ординарец. — Я следом!
Кирилл вскочил на подоконник, замерев на одно лишь мгновение — глянуть вниз.
Высоковато… Но снегу — куча.
В следующую секунду он уже летел вниз. Сугроб смягчил падение. Ах как хорошо, что большевики развели беспорядок! Что бы он делал, убери дворники снег?..
Барахтаясь, Авинов откатился в сторону, освобождая место, и рядом тут же приземлился Исаев.
— Яд-дрёна-зелёна!
— Бежим!
— Да куды ж?
— Вперёд!
Оба припустили, направляясь к воротам Кутафьей башни.
— Что-то не палят по нам!
— Наверняка Троцкий приказал!
— Эвона как…
— Я ему живьём нужен! Да и ты тоже, мастер-ломастер!
Совершенно неожиданно сбоку, повизгивая на крутом повороте, вырулил «паккард».
Авинов уже вскинул парабеллум, но знакомый голос крикнул с переднего сиденья:
— Нэ стрэлять! Назад! Оба!
Кирилл не стал раздумывать — мигом распахнул дверцу и юркнул на заднее сиденье. Рядом кулем свалился Исаев.
— Староват я для таких упражнениев… — прокряхтел он, однако револьвер держал наготове.
Сталин, сидевший рядом с водителем, велел тому: «Трогай!» и обернулся назад:
— Ну и надэлали ви шороху… товарищ Авинов!
Глава 3
ТОВАРИЩ ИВАНОВ
Сообщение ОСВАГ: [25]
Оккупационные войска на территории России, отданной императорам Германии и Австро-Венгрии их наймитами-большевиками, очень «заняты», творя непотребства — массовые казни, неприкрытые грабежи и реквизиции.
Примерно наказать и уничтожить захватчиков — вот цель и смысл наступления Белой гвардии.
В настоящее время Крымско-Азовская армия под командованием генерал-майора Я. Слащова наступает на Екатеринослав.
Туда же от Мелитополя пробиваются отряды Кубанской армии генерал-майора А. Шкуро.
В ходе упорных, ожесточённых боёв с частями австрийской Восточной армии были взяты в плен тысячи солдат и офицеров, в том числе генералы пехоты А. Краусс [26] и П. фон Хофманн, фельдмаршалы-лейтенанты фон Залис-Зевис и А. Гольдбах фон Зулитаборн.
Малороссийская армия [27] под командованием генерала от кавалерии А. Драгомирова, оставив в глубоком тылу Одессу, занятую Сводно-драгунским и Крымским конным полком полковника Туган-Мирзы-Барановского, ныне ведёт наступление на Ольвиополь и Умань.
Генерал от инфантерии Д. Щербачёв, начальствующий над двенадцатью союзными — французскими и греческими — дивизиями, подчинёнными русскому командованию, освободил города Тирасполь, Измаил и Кишинёв.
Однако после заключения Компьенского мира Антанта объявила спешную эвакуацию. Союзные войска отводятся к Одессе, откуда на кораблях французского флота переправляются в Афины и Марсель.
Генерал Корнилов напомнил союзникам, что русская армия дралась за них до последнего, а долг платежом красен. Но Антанта не вняла…
26
Альфред Краусс руководил оккупацией Украины. По соглашению с Германией Австро-Венгрия занимала часть Волынской, Подольскую, Херсонскую и Екатеринославскую губернии.
27
В нашей реальности такой армии не существовало, а генерал Драгомиров, известный участник Белого движения, командовал войсками Киевской области.
Авинов оторопел, а в рысьих глазах Иосифа Виссарионовича затлели огоньки торжества.
— Сидите тихо, — сказал он, строжея, — а лучше пригнитесь.
Кирилл послушно лёг на сиденье, пахнущее дорогой кожей и табаком.
«Паккард» не задержался на посту, разве что притормозил малость — Сталина тут знали очень хорошо — и вскоре машина уже катила прочь.
Москва вокруг словно затаилась, погружённая в тишину и мрак. Нигде ни единой лампочки не горело — электрические станции стояли, не было топлива. Керосинки не отсвечивали по той же причине. Лишь кое-где пугливо тлели огоньки свечей, да и те мерцали недолго — жители берегли свечечки, тряслись над каждым огарком.
«Паккард» свернул на Тверскую, юркнул в один из переулков, заехал под своды тёмной арки и остановился.
— Лаврентий, — сказал наркомнац, — погуляй, оглядись.
Водитель молча кивнул, вооружился парой браунингов, сунув оба в карманы шинели, и выбрался наружу, заскрипел утоптанным снегом. Клацнула дверца, словно отрезая все звуки.
— И давно вы в курсе? — хмуро спросил Авинов.
Сталин глянул искоса, и хитрая улыбочка приподняла ему ус.
— Нэт, Кирилл Антонович. И нэ бэспокойтесь, я никому нэ скажу.
— Почему?
Иосиф Виссарионович согнал улыбку с лица и достал папиросу. Дунул в мундштук, размял, закурил, помахал горевшей спичкой, пока та не потухла. Затянулся и пустил струю дыма.
— Я отвэчу. Я помог вам, потому что хочу служить трудовому народу. Нэважно, под каким знамэнем.
— Найдутся те, кто посчитает вас предателем.
— Кто? — фыркнул Сталин. — Вэрные ленинцы? Дампало виришвило! [28] Мнэ нэ по пути с этой сворой трусов и болтунов. Но я могу принести большую пользу Белому делу, замэщая вас… э-э… господин Авинов.
28
Грузинское ругательство.