— Ты боишься его? — уже вполне серьезно, без насмешек и ухмылок, спрашивает он.

— Нет! — слишком громко, отвечаю я, словно хочу убедить в этом себя, и убегаю из комнаты, чтобы одеться и уехать домой.

Забегаю в ванную, быстро умываюсь, расчесываю растрепанные волосы, торопливо натягиваю платье, мыслeнно ругая себя. С чего я вообще взяла, что он хочет мне помочь?! Андрей всегда конкурировал с моим отцом, а теперь с Эдуардом. Меня просто, в очередной раз, хотят использовать. Кому я нужна? Я настолько растерянна всем происходящим, что не заметила, как Андрей зашел в ванную. Резко оборачиваюсь, чтобы выйти и буквально врезаюсь в большое, мужское тело. Богатырев хватает меня за талию, а я теряюсь от близости с ним. Может мы и переспали, но вот только я совершенно этого не помню. Для меня это словно впервые. Черт! Почему я ничего не помню!? Это ненормально. Пытаюсь вырваться, но Андрей крепче сжимает мою талию, не выпуская меня. Отворачиваюсь, чтобы не смотреть eму в глаза, по телу проходит дрожь страха, дыхание учащается и одновременно спирает. Это такое странное чувство. Чувство страха и возбуждение одновременно. Мы действительно переспали, несмотря на страх он меня возбуждает. Видимо, я действительно вчера была смелее. Из последних сил пытаюсь его оттолкнуть. Не успеваю опомниться, как Богатырев резко толкает меня к стене, разворачивает к себе спиной, со всей силы прижимаясь ко мне, не давая возможности вырваться. Сердце грохочет, как сумасшедшее, ноги подкашиваются. Пара секунд тишины, сильная рука отодвигает мои волосы в сторону, затылок обжигает горячее дыхание.

— Отпусти, — сдавленно прошу я, ощущая, как теплые губы покрывают поцелуями мою шею.

— Нет, расслабься и не бойся. Раз ты совершенно не помнишь, что было ночью, я напомню тебе об этом сейчас, в точности повторю наш секс. Вчера ты не сопротивлялась, тебе нравилось, о чем мне говорили твои громкие стоны, — шепчет он, продолжая покрывать поцелуями мою шею, окутывая своим мужским, терпким ароматом.

— Я не помню, что было вчера. Но вряд ли тебе понравилось. Так что, не стоит повторять, — отвечаю я, пытаясь взять себя в руки, и не дрожать, так явно в его руках. По телу волной проходит страх и возбуждение одновременно, чувства, от которых меня пронзает током.

— С чего ты взяла, что мне не понравилось?

— Ни с чего, просто отпусти, между нами больше ничего не будет! — со всей силы отталкиваюсь от стены, вынуждая Богатырева отступить назад. Разворачиваюсь, тяжело дыша, облокачиваюсь на кафельную стену, и встречаюсь с пронзительно голодным, черным взглядом. Наверное, в такой взгляд можно влюбиться, и я даже понимаю выражение Алинки «иметь глазами», но все это не для меня. Да, Андрей явно просто со мной играет, чтобы добиться своих целей. Неужели на моем лице написано, что я настолько слаба и слабохарактерна, что можно вертеть мной и моими чувствами? Вдруг на меня опять находит горькое, противное разочарование, что я никому не нужна просто так, даже просто ради секса. Неужели Эдуард прав, и я настолько никчемная.

— Расслабься, мы не спали. Поверь мне, если бы я тебя имел этой ночью, ты бы явно это запомнила, — самоуверенно говорит он, складывая руки на груди, опираясь на раковину.

— Почему тогда я проснулась в твоей рубашке и в твоей постели, — не понимаю я.

— Ты выпила лишнего, была сильно подавлена. Плакала и говорила, что в последнее время ты слишком много пьешь, пытаясь утопить в алкоголе свою тоску и боль. А еще, ты сказала мне по секрету, что твоя подруга настаивала, чтобы ты со мной переспала, и поэтому она нас оставила. Я предложил тебе поехать ко мне, ты согласилась. По дороге я предложил помочь тебе уничтожить твоего мужа, ты сказала, что подумаешь и просила предложить тебе это утром, когда ты сможешь здраво мыслить. Дома тебя совсем развезло, я уложил тебя на кровать уже полуспящую, дал тебе футболку переодеться. Но ты смело заявила, что хочешь спать в моей рубашке, твой муж никогда тебе этого не позволял, потому что он эстетичный мудак. В общем, вчера ты была более раскована и настоящая, и нравилась мне больше.

— Ясно, — отвечаю я, глубоко вдыхая. — Спасибо, что поддержал меня, но мне действительно пора домой.

— Чем он тебе угрожает!? — настойчиво громко спрашивает Андрей.

— Ничем.

— Не ври. Я действительно могу тебе помочь. Подумай хорошо, терять тебе нечего, почему бы тебе не довериться мне. Да, я сделаю это не просто так, у меня есть свои определенные цели и интерес.

— Мне есть что терять. У меня дочь, которую он заберет, и поверь, это ещё не самое страшное, — мой голос срывается, я неосознанно хватаюсь за горло, вспоминая, как Эдуард едва меня не задушил.

— Я смогу защитить тебя и твою дочь. Ты же хочешь отомстить, а я хочу потопить твоего мужа, он перешел мне дорогу, и я просто так этого не оставлю. Но тогда я обанкрочу, пока процветающую, компанию твоего отца. Ты можешь мне не верить, но я уважал твоего отца, как бизнесмена, знающего свое дело.

— Если я соглашусь, что ты хочешь взамен?

— Пятьдесят процентов компании, вход в совет директоров, полное управление и слияние наших компаний в одну большую корпорацию. Ты будешь получать большой процент и будешь считаться совладельцем.

— Почему я должна тебе верить? Где гарантия, что ты не приберешь все к своим рукам, как сделал это мой муж.

— Я не твой муж. Я человек слова, — резко, и даже со злостью, произносит он. он прав, сейчас у меня нет ничего, даже если Богатырев меня обманет и ничего мне не оставит, я ничего не потеряю, но и Эдуард останется ни с чем. Так почему бы мне не согласиться?

— Я согласна, при условии, что ты сможешь защитить меня и мою дочь. Эдуард действительно угрожал забрать дочь или убить меня, если я буду предпринимать что-то против него, — Андрей зло ухмыляется.

— Как ты могла?

— Что? — не понимаю я.

— Как ты, красивая, молодая женщина, могла выйти замуж за ничтожество, которое в своих грязных целях использовал тебя и твою доверчивость?

— Могла, — тихо отвечаю я. — Я была слепа и жила в иллюзиях, которые он создал. Я просто влюбилась и ничего не замечала, — на глаза накатывают непрошенные слезы, которые я безуспешно пытаюсь подавить. Мне безумно стыдно, что я в очередной раз показываю свою слабость. Андрей вновь подходит ко мне, опирается рукой об стену возле моей головы, другой рукой ловит мой подбородок, поворачивает к себе. А я закрываю глаза, потому что не хочу, чтобы он смотрел на мои слезы.