Митрополит Варнава: Приход – это клетка церковной жизни. Центр прихода – это храм, святой престол, литургическая и духовная жизнь, таинства. Вокруг святой трапезы организовывается и вся другая церковная деятельность. Церковь – это не благотворительная организация. Одно слово знает Церковь – любовь. Да, сегодня мы много говорим о терпении, взаимопомощи, но на самом деле мы должны говорить о любви. Вчера в храмах на литургии мы читали евангельский отрывок о добром самаритянине, вот об этом знает и должна говорить Церковь.

Интервьюер: Владыка, расскажите о том, как складываются Ваши отношения с приходами, со священниками, и в частности с русскоязычным приходом.

Митрополит Варнава: Митрополит должен объединять и координировать все эти задачи. Каждое воскресенье он должен служить на приходах, проповедовать, общаться со священничеством, сотрудничать с ними. В связи с этим каждый месяц у нас проводится собрание, мы рассматриваем наши проблемы и продвигаемся дальше. Кроме этого, я еще взаимодействую и с районными властями.

Интервьюер: Как складываются отношения с властью, общественными организациями? Какова практика этих отношений?

Митрополит Варнава: Они хорошие, но они и должны быть хорошие. Митрополит должен сделать их хорошими. Это работа митрополита.

Интервьюер: Владыка, научите, как сделать отношения с властями хорошими?

Митрополит Варнава: Тайна в том, чтобы самому их любить. Это трудно, потому что часто видишь безразличие с их стороны. Если ты понимаешь, что они – это твои дети, их ругаешь, но и любишь.

Один-два раза в год митрополия организует паломнические поездки по святым местам, приглашая туда глав местной администрации, их заместителей, представителей районных отделов образования, руководство больниц и полиции. Обычно это Святая Гора Афон, Константинополь, Каппадокия. Сейчас они, например, просят, чтобы я повез их в Россию.

Все эти дни нашего паломничества мы живем вместе, и они знакомятся между собой, все эти представители разных партий, разных политических и общественных движений. Затем мы вместе служим, вместе причащаемся. И лёд трескается, и если мы и ругаемся, то уже более красиво.

После таких поездок сами власть имущие говорят, что это им самим очень помогает. В повседневной жизни они живут и общаются в кругу своих подчиненных, соратников по партии. А так они в первый раз оказываются вдруг вместе, и при этом с тем человеком, который не имеет отношения к политике. Им нужно какое-то основание, к чему-то прислониться, должно быть что-то, что их объединяет. И это именно Церковь.

Интервьюер: Расскажите, пожалуйста, о приходском духовенстве. Кто они по возрасту, по образованию?

Митрополит Варнава: Большинство священников вышли из нашей же митрополии. Их образовательный уровень прекрасный. Большинство из них окончили богословское отделение университета. Работают очень много. Проблемы бывают во всех семьях, а епископ должен помогать решать их. Должен заметить, что в основном, все священники отвечают требованиям, которые к ним предъявляются. Это самые лучшие священники во всей Греции.

Интервьюер: А кто для Вас ваши священники? Это Ваши дети или Ваши подчиненные?

Митрополит Варнава: Со служащими такая работа не делается, это должны быть твои дети, твоя семья. И с детьми своими, с семьей ты можешь ругаться, но из семьи ты никогда не уходишь, остаешься в семье. Священник не может быть служащим. Он должен быть сыном. И у него должна быть возможность тебя видеть, общаться с тобой, задавать вопросы. Это труд и время.

Интервьюер: Владыка, а как Вы можете охарактеризовать Ваши отношения с прихожанами? Кто Вы для них? Кто они для Вас?

Митрополит Варнава: Я родился здесь, в этой митрополии. Работал, будучи мирянином, здесь на заводе. Я сам из бедной семьи. Я знаю многих, кто работал вместе со мной на заводе. Поэтому это очень близкие отношения, очень близкая связь. Я счастлив, что я с этим народом.

Интервьюер: А как достигается эта атмосфера семьи? За счет чего достигается эта семейственность?

Митрополит Варнава: Это должно делаться внутри прихода. Священник их собирает и делает так, чтобы они чувствовали храм своим домом. Это, прежде всего, евхаристическая жизнь, Евхаристия в основе всего. Иначе мы просто социальная структура.