И каждый вечер, в час назначенный. Стихотворения 1878–1921
вернуться

Коллектив авторов
Шрифт:

Поэту

Ты должен быть гордым, как знамя;Ты должен быть острым, как меч;Как Данту, подземное пламяДолжно тебе щеки обжечь.Всего будь холодный свидетель,На все устремляя свой взор.Да будет твоя добродетель –Готовность войти на костер.Быть может, все в жизни лишь средствоДля ярко-певучих стихов,И ты с беспечального детстваИщи сочетания слов.В минуты любовных объятийК бесстрастью себя приневоль,И в час беспощадных распятийПрославь исступленную боль.В снах утра и в бездне вечернейЛови, что шепнет тебе Рок,И помни: от века из тернийПоэта заветный венок!18 декабря 1907

Каменщик

– Каменщик, каменщик в фартуке белом,Что ты там строишь? кому?– Эй, не мешай нам, мы заняты делом,Строим мы, строим тюрьму.– Каменщик, каменщик с верной лопатой,Кто же в ней будет рыдать?– Верно, не ты и не твой брат, богатый.Незачем вам воровать.– Каменщик, каменщик, долгие ночиКто ж проведет в ней без сна?– Может быть, сын мой, такой же рабочий.Тем наша доля полна.– Каменщик, каменщик, вспомнит, пожалуй,Тех он, кто нес кирпичи!– Эй, берегись! под лесами не балуй…Знаем все сами, молчи!16 июля 1901

«Я устал от светов электрических…»

Я устал от светов электрических,От глухих гудков автомобилей;Сердце жаждет снова слов магических,Радостных легенд и скорбных былей.Давят душу стены неизменные,Проволоки, спутанные в сети,Выкликают новости военные,Предлагая мне газету, дети;Хочется мне замков, с их царевнами,Озирающих просторы с башни,Менестрелей с лютнями напевными,Оглашающими лес и пашни;Позабыться вымыслами хочется, –Сказками, где ведьмы, феи, черти;Пусть, готовя снадобье, пророчицаМне предскажет час грядущей смерти;Пусть прискачут в черных шлемах рыцари,Со щитами, в пятнах черной крови…Ах, опять листок, в котором цицероГоворит про бой при Августове!4 апреля 1915

«Я – междумирок. Равен первым…»

Я – междумирок. Равен первым,Я на собраньи знати – пэр,И каждым вздохом, каждым нервомЯ вторю высшим духам сфер.Сумел мечтами подсмотреть яТе чувства, что взойти должны,Как пышный сев, спустя столетья, –Но ныне редким суждены!Но создан я из темной глины,На мне ее тяжелый гнет.Пусть я достиг земной вершины –Мой корень из низин растет.Мне Гете – близкий, друг – Вергилий,Верхарну я дарю любовь…Но ввысь всходил не без усилийТот, в жилах чьих мужичья кровь.Я – твой, Россия, твой по роду!Мой предок вел соху в полях.Люблю твой мир, твою природу,Твоих творящих сил размах!Поля, где с краю и до краюШел «в рабском виде» царь небес,Любя, дрожа, благословляю:Здесь я родился, здесь воскрес!II там, где нивы спелой рожьюТруду поют хвалу свою,Я в пахаре, с любовной дрожью,Безвестный, брата узнаю!18 июля 1911, 1918

Будущее

Будущее!Интереснейший из романов!Книга, что мне не дано прочитать!Край, прикрытый прослойкой туманов!Храм, чья постройка едва начата!1922

Константин Бальмонт

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867–1942) – русский поэт, теоретик символизма, переводчик, мемуарист, эссеист, критик. Выпустил 35 поэтических сборников, 20 книг прозы, автор филологических трактатов и переводов поэзии с 10 языков.

Первый «Сборник стихотворений» (1890) Бальмонт издал за свой счет, но сжег весь тираж – близкие его увлечения поэзией не разделяли. Он зарабатывал переводами, усиленно занимался самообразованием, изучал языки. Лучшие книги Бальмонта выходили в символистском издательстве «Скорпион». Во время путешествия по Европе он принял приглашение прочитать курс лекций о русской поэзии в Оксфордском университете. С лекциями Бальмонт будет выступать в Европе еще неоднократно.

Всероссийскую известность принес поэту сборник «Горящие здания» (1900), а закрепила славу книга «Будем как солнце» (1902), превратив его в ведущую фигуру в лагере символистов. «В течение десятилетия Бальмонт нераздельно царил над русской поэзией, – писал позднее Валерий Брюсов. – Другие поэты или покорно следовали за ним, или, с большими усилиями, отстаивали свою самостоятельность от его подавляющего влияния».

Константин Бальмонт

Бальмонт превратился в объект страстного поклонения и подражания. Создавались кружки больмонистов, восторженные поклонницы не давали ему прохода. Появился термин «школа Бальмонта». Поэта воспринимали как новатора, который расширяет изобразительность языка, через эпатаж, мелодические повторы и собственную систему красочных эпитетов открывает новые возможности стиха.

«Все они перенимают у Бальмонта и внешность: блистательную отделку стиха, щеголяние рифмами, созвучаниями, – и самую сущность его поэзии», – писал Брюсов о многочисленных подражателях поэта, творчество которого звучало резким контрастом «анемичной журнальной поэзии» конца XIX века и отражало одну из первых поэтических попыток исследовать темный мир бессознательного.

Конец ознакомительного фрагмента.