— И ты не сказал? — наконец-то отмер Рион.

— Кому?

— Да, нам хотя бы.

— А вдруг это вы вызвали дасу? — покачал головой Вит.

— Это твое вжихнуло-бумкнуло? — уточнил Михей.

— Да. У Приорова хутора.

Так вот как он называется тот хутор, на который кто-то повесил стяг проказы, вспомнила я. Стяг, которым победно трясли Лиска и Неман.

— Ты нам льстишь, — скривился бывший чаровник. — Тот-то ты всю дорогу меня неучем называл.

Я подошла к очагу и подняла маленький уголек, что выскочил из очага, но немного не докатился до деревянных досок пола и остыл, оставив на каменном фартуке черный отпечаток.

— Иногда наше первое впечатление бывает ошибочным, — Вит посмотрел на Риона.

— То есть, у нас три демона на свободе? И один уже больше седмицы, но пока не устроил ни одной кровавой бойни? — уточнил Киш. — А вы ничего не путаете? Демоны — это не воспитанницы пансиона благородных девиц.

Я подошла к карте, и чернокнижник тут же отступил в сторону. Привстав на цыпочки, Кули глазел на кусок старой выделанной кожи, на которую кто-то нанес рисунок. Леса, поля, извилистые линии рек, одинокие домики, шпили часовен, пастбища и горы.

— Значит, у дасу есть более важные дела, чем принимать ванны из крови, — вздохнул Вит.

— Это, какие же?

— Не знаю.

— Я знаю, — произнесла я, поднимая руку, и коснулась угольком точки, что обозначали Малые Охапки. Провела линию от них к Волоткам. На пол посыпалась зола. Второй линией соединила Волотки с Приоровым хутором. И почувствовала, как Вит встал за моей спиной. — Один раз ты уже не смог смотреть, как я рисую этот знак, — третья линия соединила хутор с Малыми Охапками, замкнув фигуру. — Знак вызова, — рука дрогнула. — Чтобы вызвать в наш мир дасу, в жертву приносили людей, и выворачивали села наизнанку.

Мужчина положил поверх моей руки свою, такую теплую, сжал, и мы вместе нарисовали внутри угловатой фигуры круг.

— Теперь же, — хрипло сказал чернокнижник, глядя на тот самый рисунок, что я когда-то рисовала палкой на земле, желая обозначить тела жертв. Только здесь вместо мертвецов были поселения, мертвые поселения. — Они принесли в жертву целые села, чтобы вызвать… Кого?

— Кого-то покрупнее дасу, — шепотом ответил отнюдь не Киш, а Рион. — Но вместе с этим они вывернут, — парень посмотрел на центр круга.

— Велиж, — ответила я. — Его фонтан силы.

— А заодно с ним и половину равнины. Зацепит Тарию, Вирит и даже Озерный край, — высказался Киш и устало скомандовал: — Все к бургомистру. Живо!

Кули не соврал, перед домом бургомистра действительно стояла куполообразная клетка. Толстые железные прутья, грязная солома, запах нечистот и пленница. В рваном тряпье, еще более драном, чем мое. Голые вымазанные землей ступни, бледная, почти белая кожа, тонкие пальцы с обломанными ногтями обхватывали согнутые колени, бесцветные волосы. Она сидела, опустив голову, не реагируя ни на что, даже на очередной шлепок грязи, что прилетел от пробегавшего мимо уличного мальчишки. Кули, пришел в полный восторг и, зачерпнув пригоршню, уже замахнулся… Оле поймала мой взгляд и испуганно схватила брата за руку, комок грязи упал под ноги, мальчишка, что-то возмущенно заговорил, но сестра потащила его дальше. Подальше от клетки и от меня.

Михей нахмурился и на несколько секунд замер, разглядывая не голые коленки пленницы, а массивный замок клетки, Рион остался равнодушен. Как и притвора.

— А что будет если один из пары умирает? — спросила я Киша, и увидела как напряглись плечи Вита. — Что станет с живым?

— А что с ним станет? — маг нахмурился. — Ничего.

— Но иногда вместо этого ничего, такие живые предпочитают смерть, — глухо добавил чернокнижник.

— И такое случается, — развел руками его друг. — Они теряют часть себя, и многие не видят смысла жить дальше.

— Почти, как наши маги без силы, — вздохнула я и, повинуясь порыву, обернулась.

Сидевшая в клетке девушка подняла голову. Она смотрела прямо на меня, в глубине ее глаз были гнев, ярость, боль и… равнодушие ко всему остальному. Она знала, поняла я. Знала, что ее мужчина мертв, но пока еще не поняла, что делать с этим знанием.

«Не хочу быть на ее месте», — внезапно подумала я. И дело даже не в клетке, просто не хочу, и все.

— Почему она не бежит? — я поежилась. — Сами же говорили, что от притворы нет затвора.

— Обычного затвора нет, а этот искусники делали, еще в незапамятные времена, — пояснил Киш. — Неужели не видишь?

Я не ответила, потому что не видела. Железо и железо, такое на каждой ярмарке увидать можно, то волков продают на бои, тот убивца на потеху толпе выставляют.

Бургомистру, мы не понравились. А то, что рассказал Кишинт, не понравилось еще больше.

— Хватит, — остановил он мага и поочередно посмотрел на каждого из нас. На меня, на жмущихся к дверям кабинета Оле и Кули, на Миру, что-то сосредоточенно ищущую в сумке, на покачивающегося Михея, на Вита, на равнодушного Риона и даже на охранника, что имел неосторожность пустить нас в покои управителя крепости. Надо сказать, у последнего хватило совести смешаться.