Как-то раз бабушку вызвали в замок баронета Кистена, его жена никак не могла подарить семье наследника. Перепробовав все традиционные средства, вроде тех, чтобы проводить ночи в супружеской спальне, а не в кабаке, он перешел к менее традиционным, то бишь теперь в этой самой спальне топтались лекари и знахарки. Так вот перед его замком тоже был разбит парк. Тогда я действительно бродила по нему с очумелым видом, трогая странные кусты в виде зайцев и цветы, так похожие на яркие шлепки малинового варенья на зеленой листве, пока меня не прогнала служанка, тащившая на кухню корзинку свежих булочек. Еще и полотенцем стегнула.

Сейчас все было по-другому. Я смотрела на эту красоту и словно не видела. С каждым шагом кожа под браслетом чесалась все сильнее и сильнее.

Деревья расступились, и я, наконец, увидела то, о чем ходило столько легенд. О чем с придыханием рассказывал на привалах Рион. Источник. Три чаши, выложенные белым с темными прожилками камнем, соединенные между собой извилистыми каналами. Ослепительное серебряное вещество, напоминающее больше перламутровое облако, нежели воду, изливалось в центре каждой чаши, веером опадая на дно. Резервуары были полны до краев, но ни капли не переливалось через бортики.Но это всего лишь внешний вид. Видимость. Красота для людей, для тех, кто умеет видеть глазами. А не для чаровников.

Я замерла, не в силах сделать больше ни шага.

Сила дышала, клокотала и пела в фонтане. Это была жизнь в самом полном ее проявлении. Я слышала биение сердец всех ныне живущих и существующих. Чувствовала их радость и горе, грусть и ликование, смятение и надежду — все, что составляло смысл жизни. Это ощущение было очень сильным, стремительным. Словно тебя лягнула в грудь лошадь, и теперь ты пытаешься сделать вдох. Пытаешься, но не получается. Перед глазами уже пляшут цветные искры, и когда уже кажется, что их сменит темнота, легкие вдруг расправляются, первый глоток воздуха пьянит, не хуже чем брага дядьки Верея.

Моя внутренняя кошка свернулась клубком и удовлетворенно заурчала, ощущая родство. Без сомнения сила Риона взята отсюда.

— Как ты? — спросил Неман.

«Хорошо» — хотела ответить я, но все-таки промолчала, говорить в таком месте, казалось кощунством. Но он понял, наверное. Он тоже когда-то приходил к Источнику впервые и не забыл этого.

— Здесь пройдет твое Покаяние, — пояснил хранитель. — Я хотел показать тебе, что это не так страшно, как тебе наверняка успели наболтать…

— Нет, — я с трудом оторвала взгляд от мягко плескающейся силы. — Мне не успели наболтать.

— Ну, еще не вечер, — маг потянул меня в сторону. — Идем, главное ты поняла, здесь, — он обвел рукой парк, — нет зла.

И я закивала. Сейчас я бы согласилась со всем, что он говорил, только бы смотреть, только бы слышать, как поет фонтан.

Я плохо помню, сколько мы простояли там, и как Неман меня увел из парка. Кажется, маг говорил что-то еще, а я по-прежнему продолжала слушать. Источник просто заворожил меня, как Бульку Косого молния, что ударила в мыс, что левее Солодков в одну из гроз. Говорили, он так и стоял, не в состоянии сдвинуться с места. Стоял, пока не сгорел. Вот и я стояла.

Очнулась только у здания тюрьмы, когда песнь фонтана отдалилась, став едва различимой.

Услышав конское ржание, я заморгала, реальный мир приблизился словно рывком. У забора стояли оседланные и экипированные в дорогу лошади в ожидании верховых. Трое мужчин рядом получали последние наставления от мужчины преклонных лет, в котором я узнала одного из судей.

— Посланцы в Вышград. К Дамиру, — пояснил Неман.

— Это из-за амулета? — спросила я. — Мне пришлось сказать, откуда он у меня.

— А мне подтвердить, — раздался знакомый голос.

Я обернулась, к нам шел Рион, за магом понуро брел Михей. Им, в отличие от особо опасной преступницы, которой грозила то ли казнь, то ли публичное прощение, койки в особняке Немана не выделили. Вот как начнут убивать направо и налево, тогда — да.

— И правильно сделали, — крякнул Неман. — Никого не стоит выгораживать в ущерб себе. Дамир никогда не прятался за чужими спинами. Уверен, все объясняется очень просто, и амулет попал к нему вполне обычным путем, даже если это тот самый амулет. Хотел бы Дамир скрыть артефакт, не послал бы вас с этим камушком сюда, — хранитель фонтана повернулся к дверям тюрьмы и неприязненно проговорил: — А вот и второй пленник.

— Гад, — буркнул Рион.

И в этот самый момент, словно услышав чаровника, стражник вывел вирийца на улицу и, что примечательно, без цепей и с головой на положенном месте. Неужели отпустили? Но это глупо. Даже для магов.

Воин толкнул вирийца в спину, придав нужное направление и, перебросившись парой шуток со стоящим у дверей стражником, вернулся в здание. Увидев бывших попутчиков, одну сокамерницу и мага, Вит недовольно скривился.

Выходишь на свободу с чистой совестью, а тут они (в смысле мы) встречают уже. Нет бы, оставить человека в покое.