— Зачем?! Что же ты наделала?! — князь в отчаянии шептал вопросы, прижимая девушку к себе, крепко, словно пытаясь изменить то, что было уже сделано.

А Алинэя смотрела на него, сквозь катившиеся от боли слёзы и чувствовала, как вместе с текущей из раны кровью силы покидают тело. Честь была защищена, так чего же боле? Боле и не нужно девушке, вычеркнутой из жизни родных и бесправной перед законом и укравшим её мужчиной.

Ощущение холодной руки на лбу, и беспокойный сон о болезни превратился в реальность. Вся вспотевшая, пришла в себя и пожалела, что это произошло. Горло сильно болело, суставы ломило, перед глазами плыли красные круги и голова раскалывалась. Простыла все-таки. Попыталась подняться с кровати, но не удалось. Сил у меня сейчас было меньше чем у младенца. Проморгалась, избавляясь от цветных мушек, пляшущих перед глазами. Усилия увенчались успехом, и смогла окинуть взглядом комнату, попутно вспоминая, что проснулась не в доме князя Оттара, а в башне Колдуна. На её хозяина и наткнулась взглядом.

Колдун стоял, глядя на стену, и думал. Тяжелыми были эти думы, если лоб наморщен и на лице застыла брезгливая гримаса. Не ко мне ли и к моей болезни эта гримаса относится?

— Лежи, — равнодушно приказал мужчина. — Не вставай. Рано тебе ещё.

Закрыла глаза и тяжело вздохнула, воздуха не хватало. Сразу вспомнился сегодняшний сон. Он так живо напомнил о том, что произошло когда-то в шатре князя Ливенийского. Этой ночью мне снилось, как умираю от ножевого ранения. И если князю Ливенийскому три года назад удалось меня вытащить с того света, то во сне этого не произошло. Видеть свой собственный труп, пусть даже и в сновидении, удовольствия мне не доставило.

К моим губам поднесли кружку с горячим питьем. Колдун помог мне приподняться и поддерживал под спину до тех пор, пока, давясь и обжигаясь, не выпила всё лекарство. А то, что это лекарство, я даже не сомневалась. Узнаваемый запах и вкус отвара. Отличное жаропонижающее средство. Юмиль с айном в равных частях. Терпкий и не самый приятный на вкус, обычно его смягчали ложкой меда или какой-нибудь сладостью после приема. Но Колдун до подобной милости не снизошел, и я ещё долго ощущала на языке тянущую горечь.

Напоив меня питьем, мужчина вышел из комнаты, больше не сказав ни слова. А я устало смотрела на потолок и медленно погружалась в забытье. И вновь перед внутренним взглядом появилась мертвая я, голубые глаза неподвижно смотрят на темный потолок не виденной мной никогда комнаты. Рука бессильно откинута в сторону, светлые волосы разметались по натёртому, каменному полу. У мёртвой девушки мое лицо. Застывшее, безжизненное. Пышное, дорогое платье залито кровью. И рядом никого. Пришла в себя, испугавшись увиденного. Тяжело дыша, пыталась унять стук взбесившегося сердца. Горький вкус лекарства во рту стал совсем невыносим.

Второй раз один и тот же сон. Меня трясло, задыхаясь, сглотнула набежавшие слёзы. Страх до сих пор липко ворочался в душе. Облизала губы, стараясь мыслить здраво. Это же сон, всего лишь сон. Пугающий кошмар, но кошмары мне не в первый раз снятся. Правда, никогда и ни один сон не вызывали такого страха после того, как заканчивались. А я и сейчас никак не могу прийти в себя. Дрожащей рукой вытерла мокрый лоб, только это не сильно помогло — ладонь тоже была влажной. Прикрыла глаза, стараясь больше не уплывать в сновидение. Опасалась, что сон приснится вновь. Как же плохо чувствовать себя беспомощной. И Нахала нет. Опять куда-то ушел погулять. Мне его успокаивающее мурлыканье пригодилось бы. Почему-то казалась, что кот смог бы отогнать мои пугающие сны.

Долго удержаться наплаву в яви не удалось, скоро сон, беспокойный и пугающий, накрыл меня. Путанные погони, прогулки под огромной, тревожащей луной и опять мёртвая я. Проснулась с сердцем бьющимся где-то под горлом и в отчаянии расплакалась. Почему мне снится этот сон? Неужели это предвидение каких-то событий в будущем? Неужели меня ждет впереди такая смерть? Надо как-то стряхнуть с себя этот ужас. Но как?

В комнате снова появился Колдун, подошёл к кровати, коснулся моего влажного лба:

— Жар спал. Нужно снова выпить лекарство. Готова? — в руке его появилась кружка со знакомым мне напитком.

В этот раз не жаропонижающее, а просто укрепляющее средство. Покорно выпила всё, что было предложено.

— Завтра сможешь встать на ноги, Ведающая, — Колдун подумал немного и приказал. — Расскажи про свой сон.

Испуганно вскинула глаза на хозяина башни. Откуда он знает про сон? Потом укорила сама себя. Он же Колдун! Его возможности простираются за пределы моих представлений о них. Пожала плечами, напоминая, что без таблички не получится поделиться кошмаром. И тут же всё необходимое оказалось у меня в руках. Дрожащими пальцами сжала мел и принялась выводить кривые буквы. Руки плохо слушались. “Снилось, что я умерла”.

— Плохой сон, — безразлично прокомментировал мужчина.

Табличка с мелом исчезли, а Колдун склонился надо мной. Положил сухую и прохладную ладонь мне на лоб:

— Пока ты в башне, он больше не будет тебе сниться. А через год будешь бороться со своими снами сама.

Мужчина отстранился, напоследок проведя пальцем по моей щеке. Что он этим хотел сказать? Но спрашивать было больше не у кого. Да и возможности это сделать словами нет, а до таблички ещё пришлось бы добираться.

Когда заснула в очередной раз, мертвая я больше не снилась. Зато снился Колдун. Мужчина выглядел не совсем так, каким я видела его. Он чему-то улыбался, рассказывая о чём-то невидимому собеседнику. Слов я не слышала, только заворожено наблюдала за улыбкой обычно мрачного Колдуна. А потом мне снилось что-то очень приятное с цветами, солнцем и поющими птицами. Проснулась после этого сновидения практически здоровой. Только слабость и сильный голод напоминали о болезни.