— Гаро? Это такой противный мальчишка с рассеченным лбом? — с трудом вспомнил его Роуэн.

— Ну да.

— Он твой друг? — Роуэн с недовольством провел рукой по щеке, оставив на ней белую полосу.

— Скорее враг, — недовольно поморщился Энеко. И дипломатично добавил: — Мы с ним не ладим. Но в этот раз он мне помог. Правда, после того, как я пообещал, что вы ему заплатите после выздоровления.

— Заплачу, — кивнул Роуэн. — Но он шпион. Вынюхивает то одно, то другое, потом продает эти сведения тем, кому они нужны. Как бы он не был связан с Контрарио.

— Мне он тоже не нравится, но что было делать? Сил у меня одного все равно бы не хватило, а звать на помощь было некогда. Вы готовились отдать богу душу.

Из дома вышел Сильвер и протянул Роуэну грубое льняное покрывало.

— Заворачивайся поскорее, сейчас выйдет тетя.

Роуэн стремительно завернулся в покрывало, оставив снаружи только голову. Энеко показалось, что он рад бы был завернуться и с головой, но покрывало оказалось слишком маленьким.

К ним подошла Фелиция и ласково посмотрела на Роуэна.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отчаянно грязным, — Роуэн смотрел на нее так, будто хотел вобрать в себя ее красоту. Взгляд был по-мужски тяжелым и слишком откровенным.

Сильвер усмехнулся. После болезни самоконтроль у Роуэна явно ослаб.

— Купальня готова. Ты можешь помыться. — Фелиция мягко улыбнулась Роуэну и попросила племянника: — Сильвер, не поможешь?

— Не надо мне помогать. Я не ребенок! — твердо заявил Роуэн и рывком встал на ноги.

Широко расставил ноги, чтоб не упасть и некоторое время постоял, привыкая к равновесию. Покрывало до земли не доходило, и икры чернели в просветах материи. Пошатываясь от слабости, Роуэн неспешно удалился в купальню.

Проводив его неодобрительным взглядом, Фелиция попросила Энеко:

— Сходи за его одеждой, пожалуйста. Он живет вон в том домике, — и она указала на хибарку Роуэна.

Энеко убежал, а она задумчиво сказала, глядя ему вслед:

— Хороший мальчик. Добрый и отзывчивый. И храбрый.

— Тетя, это женский монастырь. Ты и так приютила слишком много мужчин. Это уже вызывает кое-какие подозрения! — со смехом предупредил ее Сильвер.

— Мужчин здесь всего несколько, и только один из них может считаться полноценным, это Роуэн. Да и то мы его не видим, потому что он постоянно выполняет то мои поручения, то Беллатора. Но я и не думала оставлять здесь Энеко, ему здесь делать нечего. Он же где-то служит?

— В таверне.

— «Шарбон»?

— Да. По сути, у брата. Ему там однозначно лучше.

Фелиция кивнула и позвала послушниц.

— Соберите и сожгите все из возка. И постарайтесь не испачкаться.

Женщины принялись прибирать возок, искоса с чисто женским интересом поглядывая на статного Сильвера. Усмехнувшись, он отвел Фелицию в сторонку.

— Беллатору нужна одежда. Не может же он ехать по городу во дворец в покрывале, пусть и расшитом твоими золотыми ручками, тетушка, — представив, как Беллатор горделиво выступает по королевскому дворцу в покрывале, завернувшись в него на манер римского патриция, Сильвер расхохотался во все горло.

— Не может, ты прав. — Фелиция весело усмехнулась. Теперь, когда горе отступило, ей хотелось петь и даже плясать. Затушив недостойный порыв, успокоила племянника: — Час назад я отправила во дворец посыльного с просьбой привезти Беллатору платье и прислать карету. Верхом он ехать тоже пока не в силах.

— Ты обо всем позаботилась, тетушка. Когда ты все успеваешь? — Сильвер восхитился. Он видел, как к Фелиции все утро шли монахини. И она быстро и четко давала им распоряжения.

— Это моя работа. Я обязана помнить обо всем. Люди доверили мне свои судьбы, и, возможно, жизни. — Посмотрев на ворота, озабоченно добавила: — Но посыльный должен бы и вернуться.

Посыльный вернулся только через полчаса. И не один. С ним приехал Медиатор в своей карете. Он был обеспокоен, но знал, что все закончилось благополучно. Едва выйдя из кареты, поспешил к Фелиции и благодарно проговорил:

— Спасибо за помощь, сестра. Ты всегда выручаешь нас в трудные минуты.

Фелиция склонила голову, скрывая выражение лица.

— Это не я. Нам просто повезло, что в столь трудный час Господь прислал к нам целителя. Пройдем в дом, брат. Нам есть о чем поговорить.

Они прошли в комнату в доме настоятельницы, где на диване полулежал завернутый в покрывало Беллатор. Отец протянул ему сверток.

— Ты можешь одеться. Или, может быть, у тебя болят укусы? Тебе нужно помочь? — и беспомощно оглянулся в поисках камердинера, которого не было.

— Нет. Укусов даже не видно, — Беллатор провел рукой по телу, подтверждая свои слова. — И помогать мне не нужно, справлюсь сам. Но я постоянно хочу есть. Боюсь, я уже уничтожил все припасы монастыря. Извините меня, тетушка.