Вэнс лизнул ее левый сосок. В сознании ее все смешалось: нежность и боль, ласки и грубость. Ее грудь болела, лоно пульсировало. Она чувствовала жар. Жажду. Вэнс слегка прикусил ее обнаженное плечо и, целуя, спустился вниз по руке. Его губы были теплыми, твердыми и бархатистыми, подбородок покрыт вчерашней щетиной, которая царапала нежную кожу.

Гален легонько укусил ее правый сосок, послав волну чувственного огня ее клитору. О, Господи. Салли не могла даже думать.

Вэнс поцеловал ее ладонь; Гален пососал каждый острый пик, сделав их влажными.

Вэнс взял в рот ее большой палец и принялся посасывать его. Ей показалось, что он сосет ее клитор. Она напрягла бедра, мечтая притянуть его к комочку нервов у нее между ног.

Бьюкенен всосал в рот ее указательный палец. Гален подул на соски, делая их до невозможности твердыми, а затем стал их покусывать. Его укусы становились все сильнее, все грубее, болезненнее, почти на грани. Он заставил ее желать, желать, желать… Когда он выпрямился, груди ее опухли и болели.

— Посмотри на меня, зверушка.

Повинуясь, она с трудом подняла веки. Он смотрел на нее своими черными глазами, в которых не было ни проблеска света, и рассеянно гладил ей грудь. Салли чувствовала себя куклой. Просто куклой — делай с ней, что хочешь…

Вэнс положил ладонь ей на лобок и слегка надавил. Чувство растущего давления усилило ее похоть. Ее тело звенело от возбуждения, умоляя о большем. Умоляя заставить ее кончить. Она с трудом оторвала взгляд от Галена только для того, чтобы утонуть в голубых глазах Вэнса. Казалось, стол поплыл под нею. Все перестало существовать. Остались лишь глаза Вэнса, его рука у нее на лобке, жар, опаляющий тело, требовательные руки Галена на груди. Ее дыхание замедлилось, мир перестал вращаться.

Гален улыбнулся: глаза Салли помутнели, напряжение покидало ее нежное хрупкое тело. Какая отзывчивая малышка! Как он и думал, поразвлечься с ней оказалось просто чудесно.

Эта чересчур языкастая саба раздражала многих. Только не его. Немного дерзости — разумной дерзости — могло оживить любую сессию. Но в этой малышке было нечто большее. От природы у нее было доброе сердце. Гален нередко видел, как она заботится о новеньких нижних — так же часто, как сеет вокруг себя хаос.

Он взглянул на Вэнса — взгляд девчонки был прикован к нему, она просто была не в силах отвести глаз. Гален этим искренне наслаждался.

Растягивая момент, Гален лениво ласкал ее тугие, красиво торчащие соски.

Было бы здорово сидеть вечером у телевизора, усадив ее себе на колени, поигрывая ее грудью. Красивое было бы зрелище — обнаженная Салли, прикрытая лишь водопадом каштанового шелка распущенных волос.

Немного погодя Вэнс прервался. Салли заморгала и начала приходить в себя. Она судорожно вздохнула, Вэнс посмотрел на Галена и усмехнулся.

Гален вздохнул и убрал руки. Месяцами они наблюдали за маленькой мятежницей. Никогда не молчит, никакой выдержки не имеет. Подчинить ее было нелегкой задачей. И он сам, и Вэнс хотели заполучить ее. Ничего серьезного — серьезные отношения не для них. Просто они не смогли пройти мимо такого дерзкого вызова.

И вот она в их руках. Гален едва удержался, чтоб не стащить с нее эти трусы и не поиметь ее всеми возможными способами, которыми двое мужчин могут доставить женщине удовольствие. Но ей сейчас этого не требовалось. Она не показывалась в клубе больше месяца, и за это время здорово изменилась. Восторг, который бурлил в ней раньше, исчез. Больно было видеть это. Что же так сокрушило ее дух, откуда в ее глазах это загнанное выражение?

Впрочем, сейчас не время для выяснений. Она ни разу не участвовала в сессиях с ними вместе. Не знала их — по-настоящему. Это была просто короткая, чувственная сцена.

Он достал влажные салфетки из сумки, снял кляп и вытер ее лицо. Светло-карие глаза сфокусировались на нем, меж бровей появилась легкая морщинка. Она смущена? Отлично!

Ее верхняя губа, изогнутой формы, была чуть короче обычного. Просто создана для поцелуев. Он склонился проверить — соответствует ли впечатление действительности. Рот ее поддался с неохотой. В наказание он укусил ее за нижнюю губу и почувствовал, как она смягчилась. А потом она так искренне откликнулась на его требовательный поцелуй, так нежно ответила на касания языка, что его член болезненно напрягся.

Этот поцелуй сказал о ней многое. Салли возбуждала, была немного дерзкой и, мать вашу, чертовски сладкой.

Блять, как же он ее хотел! До зарезу. Не сейчас, Куорос.

Подняв голову, он глубоко вдохнул. Она уставилась на него. В ее широко распахнутых глазах плескалось беспокойство — как будто она дала ему больше, чем сама того хотела. Удивительно, но от ее нахальства не осталось и следа.

— Скажи, как ты себя чувствуешь, — спросил Гален, делая вид, что не подозревает, как сильно она возбуждена.