Андрей, был как Саша учеником святого Сергея. Андрей был как гриб, круглый, мягкий и

низкий. У него было бодрое лицо ангела, но он удивительно много знал о политике и

накрывал на стол так, что завидовали три монастыря.

– Обжорство не повернет к Богу, – говорил он. – Но и голод этого не сделает.

Как только великий князь отпустил его, Саша пошел в монастырь. Пока Константин

молился в тепле у Ольги, Андрей и Саша говорили в монастыре за соленой рыбой и

капустой (ужин пришелся на время поста). Когда Андрей выслушал молодого человека,

он сказал, задумчиво жуя:

– Жаль слышать о сгоревшем. Но дела Бога таинственны, и новости прибыли

своевременно.

Не такой реакции ожидал Саша, он в вопросе вскинул бровь. Его ладони чуть

потрескались от холода, были переплетены на деревянном столе. Андрей нетерпеливо

продолжил:

– Нужно увезти великого князя из города. Пусть с тобой убивает бандитов. Пусть

будет с девушкой, от которой не хочет получить сына, – сказал старый монах, не краснея.

Он был боярином перед тем, как произнес обет, он был отцом семерых детей. – Дмитрий

беспокоен. Его жена не устраивает его в постели, дети не растят его надежды. Если так

продолжится, Дмитрий пойдет воевать с татарами или кем–то еще, чтобы спастись от

скуки. Время не поможет. Пусть лучше убивает бандитов.

– Хорошо, – Саша допил и встал. – Спасибо за предупреждение.

* * *

Комната брата Александра была убрана к его возвращению. Медвежья шкура лежала

на узкой кровати. В углу напротив двери была икона Христа и Девы. Саша долго молился,

пока не прозвенели колокола, пока не поднялась над снежными башнями Москвы

языческая луна.

Матерь божья, помяни моего отца, братьев и сестер. Помяни моего наставника в

монастыре в глуши и моих собратьев по вере. Я молю тебя не злиться, мы не боремся с

татарами, ведь они еще слишком сильны, их слишком много. Прости мои грехи. Прости

меня.

Свет свечей плясал на узком лице Девы, и ее ребенок, казалось, следил за ним

темными нечеловеческими глазами.

Следующим утром Саша пошел на утреню с братьями. Он поклонился иконостасу до

пола. Он помолился и вышел в сияющий город, усыпанный снегом.

Дмитрий Иванович был не без огрехов, но среди них не было лености. Саша увидел

великого князя уже во дворе с румяными щеками и размахивающего мечом, его окружали

юные бояре. Его кузнец из Новгорода сделал ему новый меч с рукоятью в виде змеи. Два

родственника, князь и монах, разглядывали меч с осторожным восхищением.

– Это вызовет страх у моих врагов, – сказал Дмитрий.

– Если не попытаетесь ударить кого–то рукоятью по лицу, разбив ее, – ответил Саша.

– Там, где голова змеи соединяется с телом, получилось тонко.

Дмитрий посмотрел на рукоять.

– Давай проверим, – сказал он.

– Упаси Боже, – сказал Саша. – Но если хотите сломать рукоять меча, то не на мне.

Дмитрий повернулся к одному из раздражающих бояр, когда голос Саши развернул

его.

– Хватит игр, – нетерпеливо сказал Саша. – Буря закончилась. Деревни горят.

Поедете со мной?

Зов и суета за вратами заглушила ответ Дмитрия. Они замерли и слушали.

– Дюжина лошадей, – сказал Саша, вопросительно вскинув бровь. – Кто…

Подбежал слуга Дмитрия.

– Прибыл владыка, – выдохнул он. – Он говорит, что должен вас увидеть. Он привез

подарок.

Морщины пролегли между бровей Дмитрия.

–– Владыка? Кто? Я знаю, где мои бояре, и никто из них… Пусть заходит, пока не

замерз насмерть у ворот.

Слуга убежал, заскрипели петли в холоде утра, незнакомец прошел врата. Он ехал на

хорошем каштановом коне, за ним было сопровождение. Конь хотел встать на дыбы, но

умелый всадник удержал его и спешился в облаке снега, осмотрел оживленный двор.

– Итак, – сказал великий князь, уперев ладони в пояс. Его бояре собрались, бормоча,

за его спиной, глядя на новенького.

Незнакомец посмотрел на людей, пересек снег и подошел к ним. Он поклонился