Мы остались без клавиш и магнитофонов. Вельтмайстер — старенький немецкий электроорган, принадлежал ДК. До Нового Года десять дней. Предложений — уйма, а у нас нет клавишного инструмента. Понятно, что «халтуры» можно отыграть и с одними гитарами, но у нас уже сложился тот минимум, который мы приняли за стандарт. Клавиши нужны, кровь из носу.

Студийный опыт просто так не проходит. Ребята свой уровень всей душой прочувствовали. Не хотят музыканты играть абы как, хуже, чем могут. Понять нас трудно, но это принципиально — лажу никому из нас не надо. Не так много людей в мире, которые откажутся от денег, если их не устраивает качество выполняемой работы. В первые ряды можно записать музыкантов. Это та категория людей, для которых жизненно важно, что и как они играют.

— Валера, реально деньгами можем дать три штуки, а остальное отдам усилками за полтора месяца, — денег у нашего клавишника на инструмент не хватает, поэтому я договариваюсь на частичный бартер.

— Половину деньгами, а вторую — усилителями до февраля. Могу оконечниками принять по восемьсот, — абонент на том конце провода выставил свои предложения. Оба говорим, немного шифруясь, но друг друга понимаем отлично. Пару недель назад я отправил в Москву новые образцы усилителей. Цену немного загнул, вот сейчас меня и «приземляют», сразу на двести рублей. Собственно, такую дельту для торга я и заложил изначально, но не сдаюсь, и в итоге выторговываю стольник обратно к своей цене.

Целый вечер убиваю на телефонные переговоры. Наконец-то в столице нашли нужное. Спиртус Валера, бывший хоккеист пермского «Молота», звукооператор «Цветов», а точнее группы Стаса Намина, как они стали называться с этого года. Именно у него я выменял в своё время ударную установку за усилители. Он по-крупному фарцует музыкальной аппаратурой в Москве. Завтра вылетаем с Николаем за новыми клавишами Fender Rhodes Stage 73 electric piano. Коля тоже поднакопил деньжат на бизнесе с колонками и усилителями, поэтому будет выбирать себе бас гитару. Надеюсь, у нас всё получится, и тогда мы инструментами будем полностью «упакованы».

Москва, Бережковская набережная, репетиционная база Ирины Понаровской и Стаса Намина в стареньком двухэтажном ДК. Случайно попадаю на скандал, который пережидаю в коридоре. Стас привёз с гастролей шубу не только жене, но и одной из нынешних «звёзд», Сенчиной. В зале ДК идут «разборки», кто из музыкантов об этом проболтался его жене. Вопрос не шуточный. Жена подала на развод.

Ждём. Инструмент нам привезли и он должен немного постоять в тепле. Морозно сегодня в Москве. Я знакомлюсь с музыкантами, а Николай выбирает гитару. Выбор не велик, гитар всего две. Раздолбанный Фендер Джаз Бас и Эпифон, фантазийной формы. На вопросы музыкантов, кто мы и что играем, вытаскиваю из сумки кассеты с нашими песнями. Дарю кассеты каждому, одну из них тут же ставят на потрёпанный Шарп. Слушаем Колин «Парусник». Неожиданно разговоры смолкают. Оглядываюсь, вижу, что в репетиционную комнату зашёл Стас Намин, и тоже слушает регги, покачиваясь с носка на пятку. За его спиной, в дверях, маячит пожилой полный мужчина, явно не русской национальности.

— Что это? — показывает Стас пальцем на магнитофон.

— Парни из Свердловска привезли, — кивает в мою сторону Сергей Дюжиков, гитарист Цветов, — По мне, так вполне прилично, и звучит свеженько.

— Где писали? — этот вопрос Намина адресован уже ко мне.

— Всё сами. Пульт и два магнитофона. Запись наложением, — отвечаю я на вопрос, чувствуя себя слегка неловко. Стас одет, как на приличную вечеринку, даже шёлковый платок на шее повязан, да и второй мужчина тоже не прост. Костюм на нём дорогой, явно сшит на заказ, и всё остальное подобрано с большим вкусом. На их фоне мой молодежный спортивный «прикид» как-то не совсем уместен. Успокаиваю себя тем, что музыканты вокруг меня тоже одеты неформально, а двое так и вовсе неряшливо.

— Песни чьи? — спрашивает Намин, подходя ближе к нам.

— Конкретно эта — его, — показываю я на Николая, увлеченно терзающего в углу бас-гитару, — Точнее текст его, а музыка и аранжировка уже коллективная. Остальные песни примерно так же. Тексты от разных авторов, а музыку мы вдвоём обычно пишем.

— Перемотай дальше, — просит Стас Дюжикова, показывая на магнитофон, — И как вдвоём пишется? — обращается он уже ко мне. Такой интерес у человека, написавшего не одну замечательную песню, мне понятен.

— Нормально. Я обычно выбираю стиль и примерное звучание. Алексей рожает мелодию. Затем вместе мудрим с аранжировкой, — пожимаю я плечами, рассказывая, как у нас появляются новые песни.

Слушая каждую песню по минуте-две, и затем перематывая кассету, пробегаемся по нескольким песням. Намин смотрит на администратора и несколько раз утвердительно ему кивает, на что тот только удивлённо вскидывает густые брови. Похоже, что их безмолвный разговор напрямую касается наших записей.

— Звучание действительно необычное, — кивает композитор, слушая следующую композицию. Драйвовый рок в две жесткие, агрессивные гитары, с энергичными ударными. KISS — I Was Made for Lovin» You. Эту песню я крутил в голове, когда предлагал Лёхе стиль и варианты гитарных рифов. Получилось совсем по-другому, но настроение и энергетику мы передали, — Лишняя кассета есть?

— Э, нет, — улыбаюсь я, глядя на удивленные моим отказом лица, — С вами только обмен. Две кассеты на две пластинки, и обязательно с автографами присутствующих.

Вроде и шутка, а всем приятно.

В сумке у меня как раз заготовлены кассеты Сони с цветными вкладками наших фотографий. На дорогие кассеты записаны «на всякий случай». По-моему такой случай сейчас наступил.

— Ого, Володя, глянь-ка, — Дюжиков, выглядывающий из-за плеча Стаса, подозвал бас гитариста, — Неплохо музыканты на Урале живут.