Он остановился, рассматривая её глазами, похожими на осколки стекла. Пенни почувствовала дискомфорт, исследуемая этим ледяным взглядом. Тем не менее, она не опустила веки и на несколько странных мгновений, оба застыли в тусклом свете, наблюдая друг за другом. Вокруг была тишина, нарушаемая лишь затруднённым дыханием Пенни.

— Что ты здесь делаешь? — наконец спросила у него. Безусловно, это был один из глупейших вопросов, который можно было адресовать неизвестному и хмурому Геркулесу, как будто намеревавшемуся навредить ей так же, как Грант, но ничего лучшего не пришло ей в голову.

Мужчина на что-то указал, словно показывал ей на небо.

— Ты ангел? — продолжала она, понимая насколько это предположение сумасшедшее.

«Ангел, с такой внешностью? Он больше похож на демона, отвечающего за охрану дверей ада».

— Я живу наверху, — ответил мужчина. Голос целиком гармонировал со всем его могучим образом. Хриплый и глубокий, такой же впечатляющий, как и его тело.

Пенни недоверчиво посмотрела на него. Она совершенно точно знала, что наверху никто не живёт. Там располагалась своего рода мансарда, в запущенном состоянии и более похожая на голубиный дом, чем на квартиру, населённая крысами и старой, поеденной молью мебелью.

Он, интерпретируя её явное замешательство, уточнил данное заявление голосом, потерявшим всякий намёк на интонацию.

— Я новый арендатор.

«Арендатор» – пожалуй, данное слово совершенно ему не подходило. Оно заставляло задуматься о прилежных арендаторах, которые приносили в дом фикусы и диваны, обитые шёлком в полоску, те кто перекрашивали стены в кремово-жёлтые цвета и покупали наборы кастрюль, для варки на пару. Этот чувак, вместо всего этого, наводил на мысли о старых подвалах, где люди пьют и дерутся, о полных крови рингах, плевках и поте, а так же простынях влажных от необузданного секса.

Краснея до кончиков ушей, Пенни осознала, что не лучший вариант оставаться в компании того, кто, возможно, действительно был новым арендатором или, может быть, являлся опасно сумасшедшим.

Тогда она решила спросить его более спокойно.

— Если ты живёшь наверху, почему не поднимаешься? Почему ты стоишь здесь?

— Я жду, когда ты войдешь в квартиру,— ответил он.

— И какого чёрта? — спросила его с подозрительностью.

— Из-за выражения лица, которое у тебя было.

— Что за выражение?

На мгновение он замолчал, а затем похлопал по карманам пиджака, как будто что-то искал. Пенни подумала, что он собирался вытащить нож, которым хотел убить её на площадке. Но он вытащил только пачку «Честерфилда» и металлическую зажигалку. Мужчина приложил сигарету к губам и высек огонь. Его лицо озарилось красноватым светом, выхватив на мгновение из темноты чётко очерченные глаза, прямой нос и невероятно полный рот, задетый сбоку небольшим шрамом.

Сделав затяжку, он сказал:

— Когда я вижу женщину с таким выражением на лице, даже если она ничего не спрашивает у меня и мы не знакомы, я обычно останавливаюсь, чтобы убедиться – не ищет ли она приключений.

— Никто не думает искать приключений! Вероятнее всего их ищешь ты!

Он выгнул бровь, и его бесстрастное выражение прервал кивок раздражения и подобие лающего смеха.

— Не ищу я приключений, я не того типа, какой ты имеешь в виду. И в любом случае, я бы не сделал этого с цыпочкой, подобной тебе. У тебя нет ничего, с чем можно веселиться.

Пенелопа сжала зубы, сильно его возненавидев. Она знала, что не очень привлекательна. Она прожила более двадцати лет с простой внешностью, если не сказать бесцветной, которая заставляла её с подросткового возраста страдать и тайно плакать. Отсутствие у неё привлекательности послужило основной причиной, по которой она бросилась в руки Гранта. Ей не казалось реальным, что такой интересный мужчина заметил её среди толпы. Но чтобы этот незнакомец позволял себе оскорблять её – казалось невыносимой провокацией.

—Ты можешь отрезать свои яйца с моего благословения, — бросила она ему.

Ему не пришлось повторять дважды, он направил луч света к следующему лестничному пролету и ушёл без лишних слов. Пенни не могла не проследить за ним взглядом, пока он не растворился в темноте. Затем быстро вставила ключ в замок и вошла в квартиру. Она закрыла за собой дверь с большой осторожностью, а так же зацепила защёлку, которую бабушка оставила открытой, чтобы она без труда могла войти.

Только тогда она позволила себе нормально вздохнуть. Квартира, в которой она жила с бабушкой Барбарой (их друзья всегда называли её Барби) была маленькой, простенькой, с несколькими окнами. Две комнаты, ванная и гостиная, которая также служила кухней, всё в уменьшенных размерах. Бабушка всегда повторяла: