Цой наблюдал за случившимся в полной тишине и неведении. Анна навела два пальца на глаза, затем перевела указательный на Цоя, как бы говоря ему, что следит за ним и никуда не уйдет.

Повернулась спиной и сползла вниз, сев на решетчатое покрытие пола. Щупа уместилась напротив. О чем говорили искатель не знал, но несколько раз встречавшись с красивыми, но наполненными переменчивой печалью глазами Вероники, догадывался, - о чем-то грустном. Совсем скоро Щупа переместилась к Анне. Сели плечом к плечу, сплели пальцы рук и склонились головами. Кажется, спали.

Процесс переливания завершился спустя сорок минут. Искатель наполнил директора собственной кровью, восстанавливался в процессе, осушив две кегли с водой.

Крышка прошипела и поспешила открыться. Шум вырвал подруг из полудремы. Обе резко поднялись на ноги, но стояли, устало покачиваясь.

Вероника забралась в капсулу Цоя, хотя было не обязательно; играла с ним, как кошка с мышью, дразнила собой, а он оставался холодным и беспристрастным. Может, еще думал о Каре, может о той, кому предназначался стеклянный шар, - что творилось в голове искателя, Анна, как не старалась, понять не могла.

Щупа освободила от скобы локоть Цоя; неспешно провела пальцами по его руке, в местах, где иглы должны были оставить уколы, а от них ни следа, - никак не могла принять мыслей о столь быстрой регенерации. Ее распирало от любопытства и желания провести новые тесты, но прекрасно понимала - совсем не время.

Цой с легкостью поднял Щупу и переставил из капсулы наружу, точно тряпичную куклу из коробочки. Ловко выбрался следом.

Беспричинно огляделся и, вперив взгляд в Анну, спросил:

– Нужник?
– девушка не поняла и Цой, подобрав слово, перефразировал: - Помочиться бы.

Под землей искатель совсем потерял чувство времени, его будто не существовало. Мог наблюдать, как день сменяет ночь, поглядывая на часы, мерцавшие на экране. Разминался утром, или, быть может, поздним вечером - уже не знал; тело ныло без Каторги, становилось непослушным. Анну и Щупу видел редко. Спутница подолгу пропадала у пробудившихся и творила с нуждавшимися словесное волшебство. Особенно много провела с женщиной с труднопроизносимым именем, женой человека по имени Зед. Щупа практически не отходила от камеры директора, наблюдая, как та возвращает его к жизни.

Уже несколько часов искатель находился перед монитором, изучая и сравнивая язык, который Анна называла обще-английским. Откровением стало то, что многие буквы совпадали и звучали почти одинаково, другие, напротив, казались идентичными, но произносились иначе. Иногда грешил на начитывающий компьютер, думая, что тот барахлит, оттого и возникает словесная неразбериха. Обще-английский был не единственным языком; в выпадавшем меню, на выбор предлагался огромный список. Цой решительно не понимал, зачем одному виду понадобилось так усложнять себе жизнь.

По коридору опять затопали.

В дверях на мгновение появилась Анна, поманила за собой и помчалась дальше. Предвкушая неладное, Цой поддался порыву и, перемахнув стол, молнией ударил за ней.

В коридорах, где люди обычно еле волочились, на этот раз было оживленно. Виновником суматохи оказался Арго, вышедший на орбиту и готовящийся к передаче данных. Все пережившие многовековую спячку суетливо спешили в зал управления, желая воочию узреть, как изменилась Земля за годы без человека.

Люди Старого мира в нетерпении толпились под экраном, дугой тянущимся по периметру зала. Другие, сидя за полукруглыми столами, напряженно глядели в мониторы поменьше.

Арго передавал собранные снимки порционно, а компьютер Резервации обрабатывал их и складывал в цельную картину, наполняя главный экран квадратами карты мира. В помещении стоял низкий гул голосов, несший разные мнения о новом облике планеты. Один лишь искатель, не понимая их речи, молча глядел на экран, пытаясь разобраться, насколько сильно все отличалось от мира, который запомнился им.

Ахнули разом, когда фрагменты сложились в цельную картину.

Нависла мертвая тишина.

Альберт, стоявший у центральной панели, нервно массировал залысины. На этот раз фетиш не помог справиться с напряжением. Не отрывая взгляда от экрана, велел запустить сравнительный анализ. Речь его стала обрывистой и несвязной, и все же, бледный человечек, сидевший позади, лихорадочно застучал по силуэтам клавиш и вывел на экран карту старого, любимого всем мира. Первое, бросившееся в глаза искателю, - земли стало намного меньше. Странной белой корки тоже заметно поубавилось; на ее полотне, почти в самом центре - небольшая черная прореха, подобно дыре от ножа, - другой Обелиск. А воды в новом мире - немерено.