Слава богу, говорить мне ничего не пришлось. Тост читал отец. Было приятно, что губернатор выделил папу из числа гостей тем, что предпочел лично рассказать об их многолетней дружбе. Петр Андреевич с особым трепетом вспоминал годы совместной службы с папой и рассказывал уже заученную мной наизусть историю возникновения их дружбы. Папа, не любящий слишком большое внимание к своей персоне, изрядно засмущался. Конечно, никто, кроме нас с Ванькой, этого не заметил. Отец, стараясь поскорей покончить с официозом, договорил тост и предложил всем выпить за здоровье своего боевого товарища.

Спустя еще полчаса наконец-то объявили перерыв. Гости стали подыматься из-за столиков. Кто-то выходил во двор ресторана на перекур, кто-то танцевал. Повернувшись к столику Назара, заметила, как тот подымается, убирая телефон в карман брюк и, заметив меня, делает знак выйти за ним в коридор. Извинившись, встаю с места и неторопливым шагом отправляюсь на выход. Назар выглядит еще злее, чем был в начале вечера. Отмечаю, что общение с отцом не пошло ему на пользу.

Стоит мне выйти в прохладу вечерней улицы, Назар тут же хватает меня под локоть, заставляя отойти в сторонку.

– У тебя в порядке все? – спрашивает он, нахмурившись.

– Да… У тебя что-то случилось? – спрашиваю, удивленная его расстроенным видом.

– Все зашибись, – цедит сквозь зубы Лис, глядя куда-то поверх моей головы. – Короче, я сваливаю. Если что случится, звони. Не могу на подобных мероприятиях бывать. Мутит… – вернув ко мне взгляд, последнюю фразу произносит так, будто, и правда, его вот-вот вывернет.

– Конечно, езжай. Ты не переживай, я с родными – ничего плохого не случится, – зябко обнимаю себя за плечи, чувствуя себя крайне неловко. Словно виновата в том, что Назару пришлось сюда тащиться. Не знаю, что за ссора у него с отцом произошла только что, но Лис явно выбит из колеи.

Кивнув в ответ, спрятав руки в карманы брюк, Лис направляется в сторону выхода из ресторана. Его спина немного сгорблена, а плечи поникшие – такое ощущение, будто тяжесть всего мира лежит на нем. Но в другую минуту я вспоминаю, что это Назар. Циничный, хитрый, себе на уме – он никогда ничего не сделает себе в ущерб. От него не дождешься откровений, так что и мне не стоит сильно переживать. Наверняка, получил за дело взбучку от отца. Растратил много денег? Переспал и бросил дочку какого-нибудь политика или бизнесмена. Вот и ходит теперь слегка пришибленный, а я уже распереживалась.

Вернувшись в зал, вижу, что рядом с отцом сидят губернатор и еще какой-то мужчина. Я не разглядела его лица, но даже так, со спины, он кажется мне смутно знакомым. А когда я приближаюсь к столику и он поднимает на меня глаза, внутри все сжимается от нехорошего предчувствия. Что он тут забыл? Я не видела его до этого в зале.

– О, Анюта – моя дочка, – заметив меня, улыбается папа, представляя меня Артуру. Смущенно улыбнувшись, подхожу к отцу и присаживаюсь на свободный стул.

– А мы знакомы уже с вашей дочкой, – протягивает неспешно Мясников, лениво перекатывая между губ зубочистку. Развалившись на стуле, блуждает по мне омерзительно-липким взглядом. Сердце в груди стучит так сильно, что меня начинает потряхивать.

– Кстати, Аня, я так расстроен, что не смог выиграть вас в том аукционе… – подавшись вперед, он опирается локтями о поверхность стола. Слегка прищурившись, улыбается. Все присутствиующие за столом замолкают, слыша эти слова. А меня начинает подташнивать от волнения. Я знаю, зачем он это делает. Пытается раздавить меня и отца на пару. А все для того, чтобы насолить Артему.

– Нет, мне не жалко было тех денег, чтобы перебить ставку господина Серебрякова, – произносит, улыбаясь и разводя руки в стороны. – Но вы так смотрели на него… я подумал, что не стоит лишать Артема права на ужин с вами…Кстати, как все прошло? Он вас не обижал? А то… зная привычки Артема…

– Все прошло превосходно, – перебиваю его, прожигая негодующим взглядом. Но Артур, сделав вид, будто не понимает моих намеков, повернувшись к отцу, вовлекает и его в разговор.

– Я был очень удивлен столь высокой ставкой. Не подумайте, ваша дочь достойна большей цены, я просто не стал переходить дорогу Серебрякову.

С каждым словом Мясникова лицо моего отца становится все более напряженным. Его взгляд заполняется темнотой, а губы сжимаются в тонкую полоску. Мой отец – человек чести. Для него достоинство и гордость –главные качества личности. И сейчас Мясников совершил просто ужасную вещь: он прилюдно втоптал меня в грязь.

– Каких денег, о чем вы говорите? – выходит из себя отец. – В любом случае, Артур, лучше тебе думать о том, что говоришь…

– Вы не в курсе? – Мясников ни на секунду не впечатлился гневом отца. Он все также расслаблен. И более того, не собирается спускать ситуацию на тормозах. – Аня участвовала в благотворительном аукционе… это так самоотверженно и благородно с ее стороны. Я пытался выкупить ужин, но меня опередил наш местный бизнесмен, Серебряков Артем…

– Я знаю Серебрякова, – подает голос губернатор. – В отношении него возбуждено уголовное дело по факту мошенничества. Очень мутный человек, – нахмурившись, смотрит на папу. За столом воцаряется неуютное молчание. Папа растерян и зол, Петр Андреевич выглядит крайне озадаченно, благо хоть Вани с Юлей нет, а то брат бы уже бросился в драку. А вот Мясников вполне себе доволен жизнью, улыбается во все тридцать два зуба. Сволочь. Не зря Артем его не выносит.