Вежливо здороваемся, пожимаем протянутую руку. Лигет сразу подошёл к листу учёта и внимательно вгляделся, сразу поняв его предназначение. Обернулся и посмотрел на Ольгу, вопросительно подняв бровь.

–  Ваша идея, мисс?

Ольга невозмутимо кивнула, и мелодичным голосом, как будто находясь на светском рауте, произнесла.

–  Мне пришла в голову эта мысль довольно давно. Ещё когда я сама носила сюда кольца, иногда жалела своего начальника, думала, как же неудобна и обременительна возня с ними дни напролет.

И Ольга послала Лигету самую чарующую улыбку, ответная улыбка бедняги была слегка растерянная. Он снова воззрился на лист, вытащил платок и промокнул вспотевшую лысину. Я ему от души посочувствовал, сколько на него всего свалилось, начиная с меня, и продолжая новой начальницей штамповочной. Тем временем Лигет изучил все, кивнул и снова повернулся к Ольге.

–  Но как теперь передавать ежедневную выработку в бухгалтерию? Не тащить же туда каждый день этакие листы...

И Лигет вопросительно поднял бровь. Эта его манера сначала растеряться, тут же найти точку опоры и контратаковать... Он не прост. Я сам слегка опешил и посмотрел на Ольгу, есть ответ? На стол ложится чистый журнал учёта, каждый лист проименован. Дата. Общий итог за день. Ольга спокойным голосом продолжает объяснение.

–  Теперь, когда работница сдает кольцо, оно отмечается одной черточкой вот здесь.

Карандаш делает отметку на таблице. Лигет кивает, внимательно слушая. Вот и блокнот появился.

–  После отметки кольцо летит вот сюда.

Ольга очень серьезно указывает на мусорное ведро, с трудом удерживаюсь от смешка, глядя, как Лигет следит за движением ее изящной руки. Не зарули носом в ведро, начальник.

–  И так - в течение всего дня. В конце просто пересчитать отметки и проставить полученные цифры в журнал. В таком виде их получит бухгалтерия, им останется только внести данные в расчетные ведомости для оплаты. Процесс упрощается на порядок.

Лигет задумался, что-то отметив в блокноте. Прошёлся по комнате, вновь посмотрел на таблицу, на перестраиваемый цех, на сосредоточенно работающих девушек. Повернулся к нам.

–  Все выглядит очень заманчиво, просто и эффективно. Несомненно.

–  Но что вас смущает, мистер Лигет?

Он со значением поднял палец и показал им сначала на девушек, потом на таблицу.

–  Мисс Мещерская, меня смущает только одно.

Он сделал многозначительную паузу.

–  Старая система с кольцами была хороша именно тем, что работница сдавала некое зримое свидетельство своей работы. Она знала, что в конце дня эти зримые свидетельства пересчитают и ошибки не будет. Это даёт чувство уверенности и надёжности, друзья. Вы же хотите заменить эту зримую уверенность на просто росчерк карандаша на бумаге. Это выглядит далеко не так надёжно. Совсем не надёжно.

Ольга подняла голову, вздернула подбородок, глаза сверкнули, ещё больше выпрямила и без того прямую спину, ее взгляд похолодел. Я затаил дыхание, Лигет фактически выразил ей недоверие. Но ответить она не успела.

–  Мне эта новая система нравится, Лигет.

Мы все трое вздрогнули, а я ещё и чертыхнулся в душе. Мой братец иногда переигрывает с драматизмом своих внезапных появлений. Гилберт неподвижно стоял в проеме входа и насмешливо улыбался. Я же понял очевидное - их разговор с Ольгой вчера вечером, он в курсе и явно все уже одобрил. Тем временем Гил продолжает.

–  Пора отходить от этого варварства, Лигет, кольца ничем не лучше ракушек каури на островах Полинезии, там они заменяют деньги.

Гил усмехнулся, глядя на растерянное лицо начальника цеха.

–  У нас же, хвала Господу, не Полинезия.

–  Мисс Мещерская, Клайд, доброе утро. Лигет, продолжайте обсуждение с новой начальницей, нам с братом надо поговорить.

Гилберт кивает на дверь и мы выходим.

–  Гил, ты с ума сошел...

Мы неспешно идём по той самой дорожке, огибающей фабричный корпус. Совсем недавно здесь состоялся наш первый разговор наедине, мы скрестили клинки. Как равные. И теперь... Но это полное безумие, и, подумать только, Гилберт...

–  Почему же, Клайд?

Я только развел руками, даже не находя сейчас слов. Он остановился и прямо посмотрел мне в глаза.

–  Я же вижу, что тебе по душе эта идея. Прав?

–  Да, прав. Но ты забыл, что тяжелее всех придется Роберте и я ее так не подставлю.

Гилберт тяжело вздохнул и медленно пошел дальше.

–  Ты иногда выглядишь одержимым Робертой, Клайд, - он усмехнулся, - словно она околдовала тебя, подсыпав приворотного зелья в чай.

–  Возможно, ты ещё познаешь, как это, быть одержимым Констанцией, Гилберт.