–  Давай, солнышко, посиди минутку, я все уберу и постель разложу.

Быстро сложил всю посуду на кухне, завтра вымою, не страшно. Что-то осталось на столике в саду, никуда не денется. Расстелил постель, прислушиваясь к дразнящему шелесту за спиной, Берта уже сняла платье и переоделась в короткую шелковую ночную рубашечку. Сел на край кровати и смотрю, как она медленно подошла к зеркалу, через секунду освобождённые от шпилек волосы упали Роберте на спину и плечи. Засмотревшись, не сразу заметил, что она опять босиком. Тихо позвал.

–  Берт, иди сюда...

Она обернулась и подошла ко мне, положила руки на плечи, я усадил ее на колени и ласково обнял, волна волос упала мне на лицо. Не убираю, люблю это ощущение, этот волшебный запах. Тишина, молча сидим в полумраке позднего вечера. Слова не нужны. Теплое дыхание согревает ухо и шею, мягкие губы касаются щеки.

–  Ложись, милый, обними меня. Дай руку.

Ласково прижавшись, Берта кладет мою ладонь себе на живот, чувствую его теплоту, погладил, но она мягко накрыла мою руку, останавливая. Я улыбнулся в темноте.

–  Ждём приветствия папе?

–  Ждём, любимый.

Берта тихо счастливо рассмеялась, когда мы оба почувствовали толчок, потом ещё один. Наша дочь здесь, с нами. И все будет хорошо. Слушаю тихое ровное дыхание заснувшей Роберты, оно убаюкивает и вскоре меня тоже уносит в спокойный сон.

Следующий день, 20.10.

Свет в кабинете Сэмюэла Грифитса приглушен, его глаза начали уставать за долгие напряжённые дни. Только теплый свет настольной лампы и два стенных бра, изящно отлитых в виде морских раковин. Он сидит за низким столиком возле окна и неторопливо пьет чай. Кивком головы пригласил присоединиться своих собеседниц.

–  Дорогая, раздели со мной этот чайничек, а то я подумаю, что там яд, - глава семьи улыбнулся, взяв с тонкого блюдца небольшой бисквит, их делали по специальному заказу, полнеть Грифитс более не хотел. Сидящая напротив миссис Грифитс, его супруга, нехотя подвинула свою чашку и Сэмюэл наполнил ее ароматно парящим горячим чаем.

–  Прошу тебя, не надо делать вид, что ничего страшного не произошло! Как ты можешь спокойно сидеть и просто пить чай, когда...

–  Когда ''что'', мама?

Негромкий голос Майры прозвучал совсем не внушительно, но оба, отец и мать, удивлённо посмотрели на нее. Мать - досадливо, отец - ласково. Он любил ее, конечно, не так, как Беллу, но... Любил. И всегда прислушивался к ее словам, столь редко произносимым. Майра выпрямилась в кресле и посмотрела на холодно поджавшую губы миссис Грифитс.

–  Почему ты так плохо принимаешь происходящее, мама?

Майра показала на лежащий на столике номер ''Ликург ревью'', крупный заголовок - ''Так делается История''. И большая фотография - двое у алтаря, жених с невестой, только что ставшие мужем и женой. И серия фотографий поменьше вокруг. Огромная статья. Эта газета сейчас лежит на столах всех особняков по Уикиги-авеню, ее держат в руках молодые люди на вечеринках от Ликурга до Утики. Шепоты, слухи, разговоры. Миссис Грифитс также показала на газету.

–  Нет сейчас ни одного уголка, где бы не трепали наше до недавнего времени уважаемое имя, Майра. И очень странно, что ты не понимаешь этого очевидного факта.

Сэмюэл тяжело вздохнул, он не может ничего рассказать жене и дочери. И так уже Белла все знает, хорошо, Гилберт убедил ее молчать. Миссис Грифитс и Майра ничего не должны узнать, но что-то же надо им сказать, дать какое-то обьяснение, как-то успокоить. Что там происходит в Ликурге и в семьях выскочек Финчли и прочих крэнстонов, это не важно, по большому счету. Но раскалывать собственную семью - нельзя. Простите, Клайд и Роберта, но придется немного подправить историю, так, чтобы миссис Грифитс поняла и прониклась. Майра... Она просто добрая душа и уже все приняла, иного глава семьи не ожидал.

–  Дорогая, ты считаешь, что происходящее - позор для нас?

Супруга кивнула и резко вернула чашку на блюдце, досадливо звякнул тонкий фарфор.

–  Безусловно. Как ты мог позволить это дурацкое интервью? Теперь...

Глава семьи поднял руку и его жена замолчала.

–  То, что произошло, предотвратило позор намного больший. Нет, теперь дай мне сказать.

И Сэмюэл веско, решительно продолжил, устремив на жену пристальный взгляд, унаследованный Гилбертом в полной мере.

–  Если бы Клайд не одумался, произошло бы нечто намного худшее. Он бы в итоге женился на малышке Сондре, возмутив этим ее семью, они никогда бы этого не приняли. Но пусть! И через полгода к тому же Питерсу пришла бы Роберта Олден с младенцем на руках и душераздирающей историей о соблазнении невинной девицы. Угадай, какая тогда появилась бы статья! А если бы Питерс побоялся, нашлись бы другие, не сомневайся! И вот это - стало бы настоящим позором. И Финчли - не простили бы, никогда. Что было бы с Гилбертом, Беллой, Майрой, с их будущим?