Я с улыбкой киваю и показываю свидетельство, украшенное внушительными подписями и печатями собора Сент-Николс и мэрии Олбани. Хозяйка осторожно взяла бумагу и внимательно изучила, надев очки. Подняла на меня глаза и вздохнула с отчётливым облегчением. Перевела взгляд на мою левую руку и заметила обручальное кольцо, ее улыбка стала совсем доброжелательной.

–  Идёмте смотреть комнаты, надеюсь, вашей супруге понравится.

19.50

На улице уже стемнело, подхожу к дому Гилпинов, непривычно идти, не скрываясь. Новое, необычное ощущение. Навстречу люди, окна освещены, откуда-то доносится негромкая музыка, радио или граммофон. Настроение отличное, комнаты понравились, сейчас заберу Роберту, и - домой. Как же хорошо звучит это простое короткое слово - домой... Останавливаюсь. Смотрю на темное окно комнаты Роберты и улыбка сходит с моего лица. Темное тихое окно выглядит зловеще. Закрыто. Где она? Ушла куда-то? Куда она пойдет в такой час, тем более, договорились, что будет ждать дома. А если плохо стало, у нее живот болел, мало ли... Я даже не знаю, где тут больница. Подумав это, решительно подошёл к парадной двери и постучал, в конце концов, я пришел за своей законной женой. Окошко прихожей осветилось и дверь неспешно приоткрылась.

–  Сэр?

Передо мной низенький пожилой человек в домашних брюках и стеганом халате. Вежливо приподнимаю шляпу и с улыбкой представляюсь.

–  Прошу прощения за позднее время, мое имя Грифитс, Клайд Грифитс.

–  Добрый вечер, мистер Грифитс, чем могу служить?

Хозяин дома ничем не показал, что узнал мое лицо или фамилию.

–  Видите ли, у вас проживает мисс Роберта Олден, в замужестве Грифитс, она моя жена, не сообщите ли вы, что я жду ее тут? Прошу прощения за беспокойство.

Удивление хозяина дома было достойно кисти любого из великих художников.

–  Ээ... Прошу прощения, но... Мисс Олден ваша жена?

–  Несомненно, уже вторые сутки, мы обвенчались позавчера в Олбани, вернулись в Ликург и сегодня она должна была, пока я был на работе, закончить с вами все дела и ждать меня, мы переезжаем на нашу новую квартиру.

Что-то не так... Старый Гилпин явно не в курсе и Роберта ничего им не сказала. Начинаю нервничать.

–  Но я вас вижу в первый раз, мистер, ээ...

–  Грифитс, Клайд Грифитс.

Гилпин решительно выпрямляется и явно намерен выставить меня за дверь, его рука легла на дверную ручку. Быстро достаю свидетельство о браке и показываю ему.

–  Мистер Гилпин, просто прошу вас сообщить моей жене, что я тут. Она дома? Не собираетесь же вы запретить законному мужу увидеть его законную жену? Это нарушение закона штата Нью-Йорк, - троекратный 'закон' свел скулы, но и это не заставило престарелого цербера дрогнуть.

Ситуация становится абсурдной, но не вламываться же мне в дом силой. Я уже вижу, что все спокойно, с Бертой все в порядке, судя по невозмутимой физиономии хозяина. Почему же у нее темно, почему Роберта ничего не сказала ему? Не передумала же, в самом деле... Бред какой...

–  Прошу вас просто позвать ее или сообщить через дверь, что ее муж Клайд здесь. И все. Я стою тут и не пытаюсь войти. Хорошо?
–  и если ты, старый хрен, сейчас же ее не позовешь, пеняй на себя. Мне уже не до шуток.

Помедлив, Гилпин кивает, закрывает перед моим носом дверь и уходит. Не успеваю настроиться на ожидание, как дверь распахивается и я вижу мое чудо в перьях, завернутое в одеяло, за ее спиной маячат до предела скандализированные Гилпин с женой. Одного взгляда на очень виноватое лицо Берты мне достаточно, чтобы все понять.

–  Проспала?

–  Ага... Ну, Клайд...

C трудом сдерживаюсь, чтобы не захохотать, в первую очередь, от огромного облегчения. Я всерьез испугался, что случилась беда и Берта в больнице. Тем временем из-за ее плеча выглядывает физиономия Гилпина.

–  Мисс Олден...

Берта досадливо поморщилась, картинно закатив глаза, обернулась и спокойно произнесла, плотнее завернувшись в одеяло.

–  Миссис Грифитс, мистер Гилпин, теперь обращайтесь ко мне так. А это мой муж Клайд, он приехал за мной, я выезжаю от вас. Вы дадите нам пройти?

Гилпины молча переглянулись, и, не сказав ни слова, удалились. Мы с Бертой тоже переглянулись, я взъерошил ее пушистые волосы.

–  Ну ты и соня, миссис Грифитс, пошли собираться? А то на тебя голую скоро весь район уставится, как на леди Годиву.

–  На мне пока ещё рубашка надета, мистер Грифитс, и на леди Годиву никто не смотрел, кроме одного, который ослеп, - ехидно ответила и пошла внутрь дома.

Картину гордо шествующей 'миссис Грифитс' забавно дополнили босые пятки, шлепающие по полу, выбежала, даже тапочек не надев. Улыбнувшись, направился за ней, через парадный вход, и это наилучшим образом свидетельствовало - наша жизнь изменилась бесповоротно.

Улица де Кальб, 45.

22.35

Мы сидим на небольшой лужайке, примыкающей к нашей новой квартире. Кроме двух сносно меблированных комнат мы получили кусочек сада со столиком и двумя плетёными креслами. С каким сияющим лицом Роберта вошла в наш новый дом... Наш. Словно не веря, обошла комнаты, проводя ладонью по стенам, шкафу, столу... Вот на кровать присела и с лукавой улыбкой покосилась, от этого взгляда заколотилось сердце. И тут же она очнулась и сходу начала хозяйничать и распоряжаться, я только улыбнулся, увидев совсем новую Роберту - жену, хранительницу семьи и дома. Мы - дома. Cупруга заявила, что все замечательно, вещи сама разберет завтра, нечего мне этим заниматься, уборка тоже завтра, ой, милый, пойдем в сад! Он правда наш? Берта с блаженной улыбкой пьет горячий крепкий чай, я не отстаю. На столике незатейливый ужин. Хозяйка, укоризненно качая головой, принесла кусок масла, на ее лице так и читалось - 'молодежь, молодежь...' И зря, кстати, Роберта проявила практичность настоящей хозяйки, забрала даже хлеб с сыром из шкафчика, ничего не оставила. Ничего не дала мне сделать, сама и чай приготовила, и бутерброды. Кажется, ничего вкуснее не ел, такое сейчас праздничное настроение у нас обоих.