– Нет, господин барон. Я… Это…

– Ну, пойдём, поговорим, – Рауфер вернулся за стол.

Деркач сел на лавку. Удивительно, только что в комнате толпились люди, и вот – никого. Только они с бароном да лисы. Рауфер взял глиняную кружку, плеснул из кувшина, подвинул шорнику.

– Ну, говори. Что тебя подняло среди ночи?

– Я чувствую себя бесполезным, господин барон.

– Оставь ты этого «господина» вон, ему, – Рауфер кивнул на лиса, сидящего возле лавки и преданно глядящего в морду раненому. – Это у них господинство чуть не в крови.

– А что так?

– Ты что, про хоренов ничего не знаешь?

– Нет… Как к вам обращаться?

– Да так и зови Вольфгангом. А если сложно для тебя – можешь даже «волком» звать, я не в обиде, – Рауфер криво усмехнулся и отхлебнул из кружки.

Деркач тоже отпил кисленького вина. Пить не хотелось, но для поддержания разговора – почему ж нет?

– Эти, вон, тоже меня как Волка знают. А вообще, конечно, странные они. У нас благородство определяется родством. И благородный должен быть честным, справедливым, верным. Ну, ещё хорошо бы – умелым воином, умным хозяином, добрым и так далее. Но мы же понимаем, что так не бывает? – барон снова криво усмехнулся. – А они, вишь, помешаны на красоте. И благороден у них не тот, кто самый умный или доблестный, а кто самый красивый. И о той красоте они пекутся так, что ой, ей! Причём, что самое интересное, – барон поглядел на лиса, повернувшего к ним одно ухо, – в отличие от баб, им ту красоту наводить искусственно нельзя. Ну, там, причёсываться, стричься, намазываться. Только естественная красота! И вот тот, кто красив телом – тот для всех прям образец для подражания. А если хоть какой недостаток у тебя, ну, там, шерсть не того оттенка или форма спины не та – то этот недостаток надо прикрывать. Одеждой.

Деркач некоторое время переваривал сказанное.

– То есть, если ты красив, то можно ходить неодетым?

– Не только «можно». А даже нужно! Поэтому их верхушку сразу видно, издалека. Как кто голый – это самые благородные и есть. И ведь идиоты такие, что ставят это своё благородство выше жизни даже! От чего и пострадал. Не кичись он так своей шерстью – хрен бы кто его подстрелил бы.

– И кому бы он был нужен, трус? – подал тихий голос одетый хорен.

– Трусость и осторожность – разные вещи! – не согласился Рауфер.

– Я не буду спорить, – тихо ответил хорен. – Но я всецело одобряю Хациса. Он всё сделал правильно. Такие – гордость нашего народа.

– Во, видел? – Рауфер допил и налил себе ещё. – Ты будешь?

– Нет, не буду. То есть, когда я тогда снял шапку, это я вроде как бы показал, что я – тоже благородный?

– Ну, да! Вообще, раздеваться в присутствии хоренов – небезопасно. Это может быть воспринято как вызов на поединок. А, следует признать, что красота у них не только шерстью определяется. И самые ихние красавчики дерутся и кусаются – ой, ей! Ну, оно и понятно, иначе как эту свору сдержать?

– Вольфганг, а что мне делать?

– В смысле?

– Вот я поступил к вам в услужение. А пока что никаких заданий вы мне не давали. Нехорошо это!

– Почему?

– Потому что я еду с вами, ем за столом вашим, пью вместе с вами… А ничего не делаю. Неправильно это.

Барон долго смотрел на Деркача в упор. Тот быстро не выдержал и опустил взгляд.

– Вот смотри, – вдруг сказал барон, и Иван тут же поднял глаза. – Есть меч. Он у меня в ножнах лежит. Лежит, пока не достану. Неправильно это?

– Так я ж не меч….

– Правильно. А кто ты? Копьё? Камень? Вода? Я не знаю, кто ты, и как тебя использовать. Но я смотрю. Так что не волнуйся за это. На еде ты меня не разоришь. А придёт время – и будешь платить по счетам. Верностью своей и всем, чем сможешь. Пока что иди-ка ты спать. Я тоже, пожалуй, пойду. Завтра вставать рано.

И снова ранним утром Деркач оказался не у дел. Барон созвал мужиков, раздал указания. Те побежали исполнять. С ними ушли Шварц и Эрих. Пётр обихаживал лошадей, Эльфинор о чём-то трепался с девицами, те хихикали. Но Деркачу не дала заскучать Марта.

– Говоришь, хочешь быть полезным? Ну, давай, я тебя слегка погоняю. Сделай-ка «колесо»!

– Что?

Марта, как была, с ножнами на поясе, с какими-то перевязями через грудь – крутанулась на руках. Красиво махнув ногами в воздухе.

– Вот прям так?

– А что? Давай, давай!

– Да зачем? – засмущался Деркач.

– А затем, что тебе, вот, поступило такое приказание. И вот ты его должен исполнить.

– Иэх! – Деркач вспомнил молодость… Да. Давно его молодость была. А когда-то он тоже так умел. Давно. Лет десять назад!

– Спину ровно выпрямляй. И не волнуйся, ногами небо не заденешь!

Эльфинор с девками повернулись на это бесплатное развлечение и начали даже обсуждать. Деркач недовольно зыркнул на них, но Марта сразу же вмешалась:

– Пусть обсуждают. Что тебе до мнения других? Если ты сам знаешь, что делаешь хорошо – то они дураки. А мнение дураков только дураков и заботит. Если же ты сам знаешь, что делаешь плохо, так они правы, что обижаться? Делай!

Пришлось опять крутить «колесо». Через некоторое время руки вдруг задрожали, ладони он отбил о землю. Но начало получаться.