Шрифт:
– Поешь, я посижу рядом с ним, – сжалился над ним Деркач.
Тот поднял глаза, прижал уши…. Посмотрел на лежащего господина, кивнул, и торопливо побежал к столу. Вот же проголодался! Но держался до последнего. Иван сел в ногах у Хациса, прикрытого покрывалом. Под тканью вздымалась грудь лиса. Красив ли он? Ну, вообще, наверное, да. Но делать из этого цель жизни? И главное, все остальные их в этом поддерживают! Тьфу… Странные лисы. Тот вдруг открыл глаза, посмотрел на человека… И столько в них было скрытой боли, что Ивану стало не по себе. Каково это – стрелу в брюхо? Ой, ей, как говорит барон. Каково это вообще – быть раненным, умирать? Нет, представить себе это очень тяжело. А может, даже, и невозможно. Что они все находят в этих войнах? Чего людям и нелюдям не живётся спокойно?
За окном раздался топот копыт и лязг металла. Деркач встал и подошёл к окну. Сквозь слюдяные пластинки видно было плохо, но разглядеть десяток всадников – можно. Деркач вышел в сени, потом – на порог.
У калитки стоял Рауфер, рядом с ним вдруг оказался Ханс. Всадник даже не подумал спешиваться. Даже из вежливости.
– Да видел я твоего дракона, – услышал Деркач. – Летает, как ни в чём не бывало. Ты бы уж поторопился бы.
– Я, чтобы ты знал, и так гоняюсь за ним на пределе сил.
– Ну, значит, маловато у тебя силёнок.
Конная дружина заржала.
– Вот и помог бы, – не поддался на провокацию Рауфер.
– Баш на баш. Я тебе с твоим драконом – ты мне с моим хореном.
– А что у тебя с твоим хореном?
– Да сбежал. Подловили его на выезде, скотину блохастую, а он сбежал!
– Что ты с хоренами не поделил?
– Я же не спрашиваю тебя, зачем тебе тот дракон? Давай так, если ты того хорена увидишь – ты мне сигналь. Я тебе помогу твою ящерку тогда выследить.
– Выследить? Выследить я её и сам могу. Я даже точно знаю, где он. А вот поймать… Какого хорена ты хоть ловишь?
– Хациса. И где-то же здесь должен быть!
– С чего бы?
– Не мог он далеко уйти!
– Ладно, увижу – скажу. Где тебя искать-то?
– Да я тут буду, мои люди сейчас всё здесь прочёсывают.
Рыцари обменялись жестами и конная дружина ускакала.
Деркач вернулся обратно в хату. Через минуту туда же вошёл и Рауфер.
– Спит?
– Глаза открывал. Но плох.
– Я же говорил, надо добить!
Из угла заскулил одетый лис.
– Что он хотел? – тихо спросил Хацис.
– Тебя. Что вы с ним не поделили?
Лис помолчал, тяжело дыша. А потом выдохнул-простонал:
– Место под солнцем.
Рауфер посмотрел на Деркача. Потом – на пару хоренов.
– Вот тебе и дело по силам и нужде. Займись ими. Следи, чтобы не сдох, и если что – сразу же зови.
Ох, ты, Боже ты мой! Вот это поворот! Это что, получается, он настолько бесполезен барону, что тот спихнул на него лис, которыми заниматься совершенно недосуг, а выгнать почему-то жалко? Вот, дескать, займись хоть чем-то? Дела… С другой стороны, барон прав. Ну, куда ему? Бегать по лесам за драконом он не горазд. Драться – не умеет. Не, может быть начистить кулаком рожу соседу он и сможет… С неизвестным заранее результатом. Что будет, если сопротивляться сколько-нибудь серьёзно вооружённому противнику – Марта показала. Спасибо ей, жив остался. А вот ухаживать за больными… Да, это то, чем Деркач занимался последний год. Но при этом он же не лекарь! Он не знает, что делать, если что. Особенно – с этими хренями. То бишь, с хоренями.
Оказалось, что сами хорены ещё меньше знают о том, как ухаживать за ранеными! Принц Хацис как-то больше увлекался заботой о собственной шерсти и фигуре, а также способами нанесения повреждений окружающим. А Урлух до сих пор находился в шоке. И, как показалось Ивану, боялся подходить к принцу. И сидел при нём больше страдая, чем реально помогая.
Пока Деркач вникал в рекомендации лекаря, которые ему пересказывал Урлух, за окном опять начался переполох. Оказалось, вернулись загонщики, отправленные Рауфером. Так что все дружно попрыгали на телеги, на коней – и через минуту во дворе стало пусто. Деркач почувствовал себя особенно брошенным и одиноким. Он напросился на службу барону ради мести дракону. А сейчас они его убьют и… И всё. Седмицы не прошло, как месть свершится. И что он будет делать дальше? Он совсем другими глазами посмотрел на очнувшегося принца. Сейчас у него было дело. Привычное, полезное. Пусть на недолго, но оно потребует сил и внимания, а там дальше – поживём, увидим.
– Пить… – прохрипел хорен.
– Сейчас! – подорвался Урлух.
И был перехвачен за… лапу….
– Лекарь что говорил? Поить его нельзя!
– Но как же… Он же мучается!
– Будем поить по глоточку.
Деркач отобрал ковшик с водой, взял с кухни ложку и принялся по пол-ложки вливать воду в пасть, стараясь смочить язык. И делая паузу после каждого глотка. В это время в хате собрались хозяева. Посмотрели на гостей и занялись своими делами. Женщины – готовить хлеба, мужик – ремонтом обуви. Деркач бы с удовольствием помог бы ему, но сейчас был занят. Может быть поэтому он и услышал то, что хозяева говорили, не стесняясь.
– Ну, что там, поймал он свою ящерицу?
– Не… И не поймает.
– Хи-хи. Зато деньгу исправно платит!
– Вон, Марфа себе какое платье прикупила!
– Ага, а ты, дурища, всё в землю закопала!
– Тише ты!
– Ой, да ладно, кто не знает!
– Эти, вон, не знают.
Никто из гостей этого дома никак не показал, что слышат бабские разговоры. Однако, вернувшаяся вечером ватага барона с привычной стойкостью доложила о превратностях судьбы. Мол, почти, почти… Посланные Рауфером крестьяне сумели даже поймать дракона! Но… Но пока сам барон мчался к месту поимки – зверюга сумела вырваться. Эльфинор подкалывал хозяина, мол, надо было дать крестьянам и забить дракона. Не обязательно же самому! А у них лучше получается. Марта столь же привычно пыталась остановить остроумие парня. Абсолютно безуспешно. Почему сам Вольфганг терпит это издевательство – Деркачу было совершенно непонятно. Вечерний ужин был тих и скорбен. Марта и Ханс куда-то ушли, братья-наёмники пожрали – и спать. Петра не было видно, то ли тоже спал, то ли занимался лошадьми. Барон подошёл к Хацису.