– Нет, – прокряхтел я, пытаясь приподняться на локтях. – Я не знаю, кто я.

По толпе пролетели разочарованные вздохи. Все, словно сговорившись, отвернулись, потеряв ко мне всякий интерес. Все, кроме девушки. Я её уже видел, это она тогда просила о помощи.

– Я Диола, – обворожительно улыбнулась она мне. – А ты?

– Наверное, Ноэ, правда, я не уверен.

– Ноэ, – произнесла она на распев. – Красиво.

Я промолчал. Моё внимание всё больше привлекало её белоснежное, почти прозрачное обнаженное тело. Слишком красивое, слишком идеальное чтоб быть настоящим.

– Если ты не высший, то кто ты? Чародей? – спросила она.

– Это тоже вряд ли, – сказал я, закрыв глаза, чтоб так сильно не пялиться на неё. – Я совершенно ничего не помню. Помню Москву, помню, что у меня была дочь и мир свой, я, в общем-то, помню. Вот только о себе ничего. А ваш мир – он совсем другой. Странный, непонятный.

– Москва – это твоя жена? – робко спросила Диола.

– Нет, – усмехнулся я. – Москва – столица России. Москва мой город. А как называется это место?

– Соргард, – грустно ответила она.

– Да это я уже понял. Но есть и другие города. Зелёные земли, например, – я открыл глаза и с интересом уставился на неё.

– Эх, Зелёный земли, – ещё печальней вздохнула Диола. – Зелёные земли – рай, несбыточная мечта. Родина, о которой я помню лишь из обрывков воспоминаний предков, и куда мне никогда не попасть. Но я в Соргарде, а здесь кинцемори рабы, еда для соргов. Здесь я родилась, здесь я и погибну.

– Но почему вы не пытаетесь сбежать?! Клетка, по-моему, совсем хлипкая, её с ноги легко можно выбить, – заметил я.

– Да, – согласилась Диола. – Только там яд. Клетка измазана жиром рыбы, смертельно ядовитой для кинцемори. Для человека или сорга, яд безвреден, если его конечно не есть. А для нас – одно касание и через пару часов кинцемори гниёт, сохнет и рассыпается в труху. Ужасная смерть!

– Но, неужели вы ни разу не пытались сбежать? Сражаться? Ну, или не знаю, как по мне, лучше умереть, чем ждать, когда тебя сожрут.

– Ты что? – испуганно округлила глаза Диола. – Самоубийство страшный грех! Тот, кто решится на него, будет страшно покаран праматерью Лиадой и проведет многие столетия в призрачном мире в муках и страданиях.

«Видимо, совсем запущенный случай, – решил я. – Хотя, кто его знает, как здесь всё устроено. Может так оно все на самом деле и есть».

– А сражаться...– продолжила Диола. – Мы пробовали. Много раз. Только сорги всегда оказывались сильнее. Ну и ещё у них яд. Да и к тому же ....Везде ведь барьер, бежать некуда.

– Что там за барьер такой? Неужели его никак не преодолеть?

– Нет, – печально ответила Диола, – малейшее прикосновение – смерть.

– А порталы? Сорги говорили, что другие попадают сюда через порталы.

– Они слишком высоко в небе.

– М-да уж, задачка. Но неужели в Соргарде негде спрятаться?

– На западе, неподалеку от барьера есть подземный город, Гелай рассказывал о нем. Наверное, мы могли бы там спрятаться, если он и вправду существует.

– Это уже хоть что-то, – кивнул я. – Стоит попробовать.

– Но ведь клетка, – растерянно произнесла Диола, нервно затеребив косматую светло-грязную прядь волос.

– Если бы вы смогли развязать меня, я наверное мог бы сломать клетку, – прикинул я. Н

– Правда?! – восхищённо воскликнула Диола, радостно вытаращив на меня и без того огромные золотистые глаза. – Ты это сделаешь для нас? Сорги ведь могут тебя убить!

В этот момент возле клетки вырос Раал:

– А ну отошла от него! – крикнул он на Диолу. Та испуганно отпрянула и ползком попятилась назад.

– Не подходить к нему, увижу ещё раз кого-нибудь возле высшего, завтра же отправлю на корм баагвайям! – и для пущего устрашения он грохнул кулаком по клетке. С минуту он стоял, грозно сверля взглядом то меня, то кинцемори, затем фыркнул, словно лошадь и удалился, скрывшись за клетками.

– Эй, а воды можно? – попросил я его, чувствуя, что до утра от обезвоживания могу и окочуриться.

Раал сердито зыркнул на меня, раздувая ноздри.

– Нет, – рявкнул он. Затем осекся, видимо наткнувшись на какую-то мысль обречнно вздохнул и полез в набедренную сумку из которой он ловко выудил небольшую стеклянную бутыль с мутной жидкостью,.

– Один глоток, – почти с мольбой в голосе проговорил Раал, просунув руку сквозь прутья и приложив горлышко к моим губам.

Я сделал три глотка.