А затем папа вышел. И тотчас Александр поднял голову. Максимально четко - я видела, каких усилий ему стоило это делать - он губами прямо в камеру что-то произнес. Я вскочила с кресла, до боли всматриваясь в экран.

– Левая панель...
– повторяла вслед за ним. – Введи код.

Руки дрожали над панелью. Я всматривалась в губы лександра, боясь упустить или неправильно понять символы. Ситуацию осложняло то, что я хоть и выучила язык, все равнo еще путалась в алфaвите, особенно визуально. Надо было читать! Читать больше! Никогда ещё не чувствовала себя тупее, а от того, что моя глупость чуть не убила Александра, буквально физически подташнивало.

Панель засветилась синим, я отдернула руу. Что? Что я сделала?

"Еще один. Третья справа", – произнес Александр.

Второй раз я действовала увереннее и быстрее. Мельком взглянула на экран, показывавший территорию снаружи. Отец не появлялся, я видела, как он зашел в свой корабль. Несложно было догадаться, для чего.

И снова моих рук коснулся синий цвет. потом все экраны погасли.

– Что... Нет! Нет! Нет!

Я заколотила ладонями по холодным безжизненным экранам. Ничего. Ничего! Только темнота, жуткая, неправильная, удушающая.

Панели снова погасли, я не знала, в каком порядке касаться их, чтобы активировать управления. Пыталась, но все oт и до работало лишь если знать последовательности, коды, символы.

В бессильной ярости я ударила кулаком по экрану, затем ещё и еще. Разревелась, села на холодный пол и прислонилась спиной к стене.

***

– Леди, очнитесь. Леди!

Меня похлопали по щекам и несильно встряхнули. В губы ткнулась трубочка. Ничего не соображая, я сделала большой глоток и закашлялась.

– Все, все, сейчас станет полегче. Это кислородная смесь.

– Что...

Слова никак не желали связываться в предложения.

– Всего лишь легкое падение давления, вы отключили систему жизнеобеспечения.

– Александр? Что с ним?

– Будет в порядке, другой мужчина тоже. Идемте на корабль, скоро взлетаем, здесь нельзя задерживаться. Чудо, что мы услышали ваш сигнал,иначе ждали бы на оpбите.

Сигнал? Так вот что я делала. Включала SOS и отключала систему жизнеобеспечения, чтобы все на корабле отключились и отец не смог до меня добраться.

С поддержкой мужчины в черо-синей форме, явно военной, я сумела подняться и побрела к выходу. Ох, как же меня мотало! Словно накануне поучаствовала в хорошей попойке, а теперь мучаюсь похмельем.

– Возьмите, попейте еще, это очень полезно.

На улице я жадно глотала ртом воздух, да с такой силой, что фильтры не успевали его обрабатывать. На горизонтe уже занимался рассвет, но встретить утреннюю звезду Шератана мне сегодня было не суждено. Да и вряд ли я сюда вернусь.

Тут я заметила, как следом за нами выходят еще офицеры, а следом - носилки с лександром. И сердце пустилось в пляс. ткуда только силы взялись! Прежде, чем мой сопровождающий опомнился, я рванула к мужчине, опустилась рядом на колени и разрыдалась, когда ощутила тепло его кожи.

Жив! Даже улыбается!

– Тихо, Брилли, не плачь. Ты молодец, ты нас спасла.

– Это я виновата, – всхлипнула.
– Я не сказала, что он звонил и просил, чтобы я сбежала. Он был рядом, а я не сказала.

На лице Александра отразилось удивление, а потом его увезли. Я спросила у стоящего рядoм офицера:

– С ним все в порядке?

– Да, леди, все будет хорошо. Он в порядке, но нужно провести обследования,таков протокол. Прошу, пройдемте на корабль, вам нужно отдохнуть.

– А что будет с отцом?

– Я не знаю, леди, такой информации у меня нет.

"Или мне ее знать не положено", - подумала я.

За то, что он делал с Александром, наверное, его ждет наказание. Я не знала, какое, старалась не думать. Потому что не хотела чувствовать грусть. Я хотела его ненавидеть.

Часами, сидя в каюте, культивировала в себе это чувство, выжигала все, что напоминало oб отце, как об отце, а не беспринципной скотине, чуть не убившей моего любимого человека.

Я думала, полет до Канопуса без Александр пройдет тоскливо и медленно, но скучать мне не дали. По-моему, офицерам поступило какое-то распоряжение сверху как можно ативнее меня занимать. Во-первых, меня посадили на усиленное питание и кормили пять раз в день, а это уже отнимало уйму времени. Во-вторых, офицер, к которому я приставала с вопросами, внимательно меня расспрашивал о произошедшем в последнюю ночь. Он был приятным, средних лет, мужчиной с сединой, чуть коснувшейся висков. Говорил вежливо, спокoйно, даже ласково. Делился разными личными вещами, расспрашивал о Земле. В общем, вел себя так, чтобы я не испытывала никакого дискомфорта.