Берт устроился за столиком в углу. Спиной к стене, так, чтобы видеть весь зал. Подавальщица принесла горячий рубец и несколько ломтей свежего хлеба. Уже собрался ужинать, как его внимание привлек новый посетитель.

Только что вошедший мужчина кутался в плащ, лицо скрыто под капюшоном. Ткань дорогая, мех, серебряные нашивки. Не из простых. Берт проследил взглядом, как тот прошел к стойте, переговорил о чем-то, потом оглядел зал и направился прямо в его сторону. Похоже, поужинать спокойно не дадут.

– Вы тот , кого зовут Берт?
– осведомился посетитель, подойдя к его столу вплотную.
– Я могу присесть?

Рыцарь кивнул и демонстративно принялся за свой рубец.

– Вас, - посетитель брезгливо поморщился, глядя на содержимое его тарелки.
– Хочет видеть одна особа.

– Пусть приходит, - равнодушно ответил рыцарь, продолжая жевать.

– Речь идет о даме, - понизил голос мужчина.

Ясно, нормально поесть точно не удастся. Берт с досадой отодвинул тарелку и вопросительно уставился на посетителя.

– Если вы закончили, следуйте за мной, - проговорил тот и встал.

***

Двигаясь по ночным улицам вслед за человеком в плаще, Берт не мог не сопоставить оба посещения. Однако с выводами не спешил.

Похоже, тот же заказ, только с другой стороны. И если Тана он знал хорошо, не раз ходили с караванами, то этих заказчиков он видел впервые. Не нравилась ему эта возня. А если интуиция что-то говорила, к ней стоило прислушаться.

Да и вообще, ситуация напоминала ему кое-что из его прошлого. Кое-что, о чем он не любил вспоминать.

– Мы пришли, - проговорил человек, остановившись у высоких окованных железом дверей какого-то дома.

Смахивало на тайный дом свиданий хорошо защищеный и богато обставленный. Внутри оказалось примерно, как Берт и предполагал. Его оставили в слабо освещенной комнате и велели ждать.

О днако долго ждать не пришлось, почти сразу в комнату вошла дама. Аристократка. Он безошибочно определил это по осанке и манере держаться. И шлюха. Это видно по глазам.

Женщина мельком взглянула на него и пригласила сесть.

Заговорила не сразу, некоторое время изучала его, давая ему в свою очередь полюбоваться. Да уж, любоваться там было чем, и похоже, дама осознавала, что ее красота это оружие. Наконец она заговорила:

– Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали для меня.

– Я к вашим услугам, леди, - ответил Берт, галантно поклонившись.

Давненько он не играл в эти игры. Женщина едва заметно усмехнулась, и что-то хищное мелькнуло в ее взгляде.

– Я знаю, вас наняли сопровождать караван, верно?

Так вот откуда ветер дует. Значит, не показалось. Отпираться было бессмысленно, потому Берт просто промолчал.

– По пути вам надо будет встретиться кое с кем и передать э... товар в надежные руки. Я, - она чуть помедлила.
– Хорошо заплачу.

– Я подумаю, леди, - уклончиво ответил он и прищурился.

Женщина смерила его оценивающим взглядом, облизала сочные губки.

– Надеюсь, у меня найдется, чем вас убедить?
– спросила, выгнув бровь.

Да она клеит его. Думает, странствующий солдафон сейчас растечется лужей у ее ног и за один взгляд сделает все, что ей угодно? Ну-ну.

– Посмотрим, леди, что у вас есть

– Вы наглец!
– фыркнула та.

Возмущенно, но с большой долей восхищения.

– Каков есть.

– Черт с тобой, - проговорила женщина, блеснув глазами, и начала расшнуровывать корсет.

– Леди, - бархат в его голосе стал осязаемым.
– Я хочу развернуть свой подарок сам.

Не ошибся, повелась. Задышала глубже, глаза подернулись пеленой. Медленно подошел, не сразу, пусть потомится. И все это время держал ее взглядом. А когда наконец его пальцы распустили шнуровку и невесомо коснулись нежной кожи, женщину уже потряхивало от желания.

– Ты... Хорош...
– прошептала она прерывисто.

– Вы еще не представляете, насколько, леди, - проговорил Берт и резким движением сдернул с плеч лиф ее платья.

Властно, грубовато. В этот момент он владел ею безраздельно.

– Да...

Она уже готова была отдаться. Но ему нужна была не женщина, а информация.

– Нет, - сказал Берт, поглаживая большим пальцем вершинку груди, а другой рукой касаясь ее губ.
– Я не беру плату вперед, леди. Но запомни, после того, как дело будет сделано, ты моя.