Здесь происходило тоже самое. Женщины во главе с тётей Олей заходили в каждую лавку, где смотрели, приценивались, примеряли, прикидывали и т.п. Но при этом все мужчины Селевёрстовы практически не отставали от своих женщин, также что-то смотрели, ахали, приценивались. И ничего не покупали. Когда я спросил атамана, почему ничего не покупают, то был сражён его ответом: 'Так на ярмарке всё дешевле будет. А тут просто посмотрим'. После такого ответа я просто выпал в осадок и, наверное, умер бы от скуки, но перед заходом в очередную лавку, я увидел на соседнем доме вывеску - Городская общественная библиотека.

– Дядька Петро, я в библиотеку. Можно. В приезжий дом я сам приду, дорогу помню.

– Иди грамотей. Тебе смотрю, поход по лавкам не интересен.

– Ага. Я побежал.

Зайдя в дом и пройдя сени, я вошёл в большую комнату, где стояло довольно много стеллажей с книгами, а за столом сидела пожилая, полностью седая женщина с приветливым лицом, своим видом напомнившая мне образ интеллигентной учительницы-старушки советских времён.

– Здравствуйте. Меня зовут Мария Петровна. Я библиотекарь. Что вам угодно, молодой человек?
– мягким голосом произнесла женщина.

– Здравствуйте. Хотел бы книги посмотреть, - робко ответил я.

– Книги не смотрят, а читают. Но откуда такой интерес к книгам у молодого казака?

– Меня зовут Тимофей Аленин. Мы из станицы Черняевой на ярмарку приехали. Я хочу поступить в Иркутское юнкерское училище, и зашел к вам узнать, какие книги по военному делу есть, и какие учебники сейчас издаются. А главное найти программу вступительных экзаменов в училище. Никто мне в станице не смог об этом сказать, включая батюшку станичной церкви Александра. А он к нам из Санкт-Петербурга приехал.

– Похвально, похвально. А позвольте полюбопытствовать, не тот ли вы молодой казак Аленин, который целую банду хунхузов один уничтожил.

– Да, это я, - почему-то краснея под добродушно заинтересованным взглядом Марии Петровны, ответил я.
– Но откуда вы об этом знаете.

– Я вхожу в круг знакомых генерала Беневского Аркадия Семёновича - это военный губернатор и ваш казачий наказной атаман. На одном из раутов Аркадий Семёнович рассказал всем как был поражён отвагой и умелостью мальчишки-казака, который в четырнадцать лет как-то умудрился поразить насмерть двадцать одного бандита-хунхуза. При этом, по его словам, больше половины бандитов он убил одним кинжалом. Ужас!

– Мария Петровна, жить захочешь и не то сделаешь.

– Может быть, Тимофей, может быть. Тем более ты же прирождённый воин, и вот офицером хочешь стать. Хорошо, посмотри пока книги на том и на том стеллажах, - Мария Петровна указала вглубь комнаты.
– А примерно через час мы с вами, Тимофей, дойдём до Алексеевской гимназии. Там работает мой хороший друг, который поможет тебе с подготовкой к поступлению в военное училище.

– Огромное спасибо, Мария Петровна. Даже не знаю, как вас благодарить.

– Что-нибудь придумаю для такого молодца, - лукаво улыбнулась старушка.
– Раздевайся у вешалки и проходи к стеллажам.

Сняв и повесив на вешалку свои 'парадные' полушубок и папаху, обметя веником валенки и оправив под ремешком праздничную рубаху, я прошёл к указанным стеллажам.

Боже ты мой! Чего тут только не было. Я даже и представить себе не мог, что по военному делу в конце девятнадцатого века было издано так много книг. Но особенно меня умилило, что на этом стеллаже я нашёл 'Войну и мир' Льва Толстого. Взяв в руки второй том, начал пролистывать его, часто останавливаясь на некоторых абзацах.

– Тимофей, а вы очень быстро читаете. Я же вижу, что вы читаете, а непросто скользите взглядом по странице. Кто вас научил такому скорочтению?

'Вот мля, опять попал!
– подумал я.
– Я же почти безграмотный молодой казак, а тут скорочтение. Но надо что-то отвечать'.

– Дядя Иван. Младший брат отца.

– Передайте ему от меня большую благодарность.

– Не кому передавать, Мария Петровна. Вся моя родня погибла и умерла. Сирота я уже четвертый месяц. Спасибо нашему станичному атаману Селевёрстову. Дядька Петро меня в свою семью взял до совершеннолетия. Но живу я в своём Аленинском доме один, а они мне помогают. С собой вот на ярмарку взяли. Я тут рухлядь кое-какую, оставшуюся от семьи, да шкуры лисьи и волчьи мною добытые хочу продать, а на вырученные деньги учебники и письменные принадлежности купить.

– Извини, Тимофей, что напомнила тебе о смерти близких, - Мария Петровна ласково погладила меня по руке.
– А что ты читал? Надо же казак с романом 'Война и мир' в руках. Удивительно! А на чём ты конкретно остановился?

Мария Петровна взяла в руки книгу и стала читать вслух с того места, куда я непроизвольно поставил свой указательный палец, когда старушка оторвала меня от чтения книги: 'И благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных ситуациях, с простотою и легкостью поднимет первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменится презрением и жалостью'.