От такого вердикта о моих знаниях я на некоторое время впал в ступор, но потом стал уверять Бекетова, что не мыслю свою жизнь без военной службы, рассказал о предсмертном наказе деда.

– Хорошо, Тимофей, я понял, что тебя не переубедить, - Пётр Иванович огорчённо покачал головой.
– Жаль! Какой бы из тебя учёный мог получиться. Но свидетельство об окончании экстерном гимназии тебе нужен в любом случае. В этом году не получится, твой возраст не соответствует, но на следующий год этот вопрос мы решим. Пойдём к твоему атаману Селевёрстову, будем договариваться.

Пока мы собирались, две женщины преподавательницы вышли, но скоро вернулись, неся учебники, справочники, словари, которые торжественно мне вручили с наказом продолжить самостоятельное обучение. Растроганно поблагодарив за такие ценные подарки, я получил от них напоследок благословение и поцелуи. После этого мы с Бекетовым направились в приезжий дом для разговора с Петром Никодимовичем.

Когда мы вошли в комнату, где проживали дядько Петро с женой и дочерью, там проходил подиум красоты. Все женщины хвастались друг перед другом обновками, а мужская половина семейства Селевёрстовых 'дружными аплодисментами' высказывала своё одобрение этим приобретениям.

Зайдя вместе с Бекетовым в комнату, мы некоторое время полюбовались статными казачками, а потом я произнёс:

– Дядько Петро, Никифор, попрошу минуточку внимания, - все Селевёрстовы повернулись в мою сторону.
– Познакомьтесь, надворный советник Бекетов Пётр Иванович - директор Алексеевской женской гимназии, а это атаман Черняевского округа Селевёрстов Пётр Никодимович и...

Дальнейшее представление прервалось писком Анфисы и снохи Ульяны, которые бочком вместе с Ромкой проскользнули в дверь, выбегая из комнаты, а атаман с сыном вытянулись в струнку и дружно рявкнули: 'Здравия желаем, ваше высокоблагородие!'

'Вот, мля! Я же забыл, что надворный советник по табелю о рангах соответствует подполковнику в войсках или войсковому старшине у казаков. Вот это чинопочитание!' - думал я, глядя, на вытянувшихся в струнку Селевёрстовых, и замершую тётку Ольгу.

Между тем, Бекетов, пройдя в комнату, присел на один из табуретов, при этом в распахнувшейся шубе стал виден крест ордена Владимира, что заставило вытянуться Селевёрстовых еще больше.

– Пётр Никодимович и вы...

– Никифор, - подсказал я.

– И вы, Никифор, - продолжил Бекетов мягким голосом.
– Давайте без чинопочитания. Присаживайтесь, зовите меня Пётр Иванович. А пришёл я поговорить о Тимофее.

– Он что-то натворил?
– вскочил, только присевший на табурет дядя Петро, а тётя Ольга судорожно вздохнула.

– Натворил, ох натворил, Пётр Никодимович!
– Бекетов шире распахнул полы шубы.
– Он сегодня играючи сдал на 'отлично' выпускные экзамены по четырёхгодичному курсу гимназии, а по некоторым предметам решил задачи испытания на зрелость гимназии за восьмой класс. Вот такой у вас Тимофей - уникум!

Все Селевёрстовы чуть не открыв рты, уставились на меня, а у Никифора челюсть действительно поползла от удивления вниз.

– Я предлагал ему свою помощь в поступлении в губернскую мужскую гимназию сразу в седьмой класс, а потом в Томский университет за счёт государственной казны, - продолжил Бекетов, - но Тимофей отказался, так как не мыслит своей дальнейшей жизни без военной службы. Поэтому придётся помочь ему с поступлением в Иркутское юнкерское училище, а для этого вам надо вместе с ним приехать в Благовещенск на следующий год, чтобы Тимофей смог официально сдать экстернатом экзамены за шесть классов нашей Благовещенской мужской гимназии и получил официальный документ. Это займет дня два-три, может чуть больше. И потребуется немного денег. Хотя об этом не будем говорить. Я решу эту проблему.

Атаман Селевёрстов, вытаращив глаза, продолжал удивлённо смотреть на Бекетова, а у Никифора челюсть опускалась всё ниже и ниже. Только тётка Ольга, судорожно вздохнув, начала улыбаться.

– Я думаю, мы договорились, Пётр Никодимович, - поднимаясь с табурета, продолжил Бекетов, запахивая полы шубы.
– Жду вас вместе с Тимофеем на следующий год.

– Так точно, ваше высокоблагородие, - вскочил с табурета атаман.
– Непременно приедем.

Бекетов повернулся ко мне, потрепал по плечу.

– В холщовом мешке, куда тебе подаренные книги сложили, сверху и мой подарок лежит. Посмотришь после моего ухода. И всё-таки жалко Тимофей, что не хочешь ты в университет поступать. Какой бы учёный из тебя вышел.

– Пётр Иванович, но будучи на военной службе я могу и наукой заниматься.

– Должен, Тимофей. Должен заниматься. Хорунжий, сотник или есаул, это не твой предел и уровень. С твоей светлой головой ты должен идти выше, чтобы сделать больше для России. Просто обязан для Отечества сделать больше! Всё! Жду тебя на следующий год.