– Нужно подробно осмотреть её на предмет знаков и татуировок, - продолжал говорить седой, будто меня здесь совсем нет.
– Она уже под твоим контролем?

– Почти. сть слабое неосознанное сопротивление.

– Пусть разденется!

– щё противится. Мне пока не удаётся заставить её делать то, чего она сама не хочет.

– Ты предлагаешь мне встать и сделать это самому?

– Нет, я почти сломил её волю. Ещё немного!

Их слова сгущались, доносясь будто из плотного тумана. Сильнее болела голова. И вдруг, навязчиво засвербело в носу. Не удержавшись, я чихнула и наваждение исчезло.

– Не желаю тут находиться и выслушивать всё это! – воскликнула я.

– Твоего желания, сучка, никто и не спрашивает! – рявкнув прямо мне в ухо, мускулистый больно сдавил левое плечо. – Давай, раздевайся!

– Хорошо, – неловко промямлила я дрожащими от страха губами, и, высвободившись из ослабевшей хватки вышибалы, поставила сумку с пакетом на услужливо повёрнутый ко мне стул. Медленно сняла плащ и повесила на резную спинку. Потянулась к подолу юбки. Мысли прыгали... Как выпутаться? Я нарочито неторопливо расстёгивала молнию на платье. Лучше прикинуться послушной. На психов и маньяков вроде бы непохожи... Пусть думают, что я им подконтрольна. Только что за такой контроль? Телепатия что ли? Тот – с брелком, будто мысли читает. Иначе откуда про меня столько знает?

«Уже полностью твоя!» – произнесла про себя, глядя прямо в глаза рыжеволосого, правда, без особой надежды, что удастся хоть кого-то обмануть, сама ведь далеко не медиум, но это к удивлению сработало.

– Всё! – перестал он раскачивать цепочкой. – Вот и готово!

Омерзительно скривившись, седой важно кивнул. Мускулистый же отстранился от двери, видимо, чтобы лучше наблюдать весь процесс моего унижения, и в предвкушении зрелища задумчиво почесал бритый затылок.

Лучшего момента могло и не представиться. Схватив свои вещи, тут же развернувшись, я побежала назад. Проскочила под рукой смуглолицего, толкнула дверь и, выскочив в коридор, бросилась к лифтам. Позади себя слышала шумное топотание и неслась со всех ног. Благо, что купила короткое платье, а не длиннополое и к низу зауженное, как настоятельно советовала приятельница. В том бы точно запуталась и упала. К счастью, лифт ещё не ушёл. Заскочила внутрь. Топот становился всё ближе и ближе. Я судорожно нажала кнопку первого этажа. Слава богу! Кабинка быстро поехала. Схватив телефон, вызвала номер экстреннoй помощи и сокрушённо покачала головoй – здесь не берёт.

Скоро лифт остановился, мне же следовало спешить к главному выходу...

Уже за стеклом ходят люди, мигают зелёными огоньками такси. Но что это? В отчаянье стукнула ладонями по стеклу. Створки не открываются! Да и вахтера по-прежнему нет! Я закричала, замахала. Бесполезно! Похоже, - на этих дверях зеркальное покрытие, с той стороны меня е видно и не слышно!

Вот раскрылся зeв второго лифта. У меня же впереди тупик и некуда бежать! Господи, что же делать? Они всей гурьбой спешат ко мне! Разбить? Стекло толстое, неподатливое... Я оглянулась, ища подходящий предмет. Как назло ничего подходящего! Рванула застёжку на сумочке, нащупывая предусмотрительно прихваченный баллончик... У них же пистолет! Тоже газовый... В лицо ударила едкая струя и сразу накатила дурнота, а дальше провал – зияющая тягучая бездна.

Это не сон, а я – не дома! Меня прошиб пот. Приоткрыв веки, я чуть-чуть двинула головой, обводя глазами странное место. Подо мной – грязное подобие перины. Я же только в нижнем белье и чулках, слава богу, своих и ещё не рваных... Руки онемели. Что-то туго стягивает запястья – широкий ремеь. Видна цепь, намертво приклёпанная к бревну стены.

Я слабо пошевелила пальцами, потянулась ими к подбородку и наткнулась на другой конец цепи, пропущенной через кольцо на плотном кожаном ошейнике. Нащупала и маленький висячий замок. Не видно какой, но сбоку есть щель для ключа.

Внезапно накатил страх: заполз внутрь, парализовал, сжался в комок и остался глубоко внутри. Меня похитили? Я стала пленницей? Хотелось вскочить, закричать, позвать на помощь. Вцепиться зубами в жёсткую кожу ремня. Вырвать кольцо ржавой цепи. В ужасе зажмурилась. Нет, это не я! Меня здесь нет! Это другая, а я лежу дома в своей постельке и мирно сплю.

Я снова открыла глаза. Ничего не изменилось. Низкие деревянные стены, тусклый свет льётся из маленького слухового оконца высоко над головой. Явно не достать, даже если встану, начну прыгать и позволит длина цепи. ё нe порвать и не вырвать. Не стоит даже и пытаться. И здесь я одна. Лучше не кричать... Кто придёт на зов пленницы? Раздражённый её криками тюремщик?! А тогда зачем его злить? Нахлынула волна безразличия, растеклась по телу. Что мне остаётся? Покориться судьбе и безропотно ждать своей участи? Не убьют ведь, поди... Нет, только не это! Но тогда: не двигаться, не шевелиться, нe показывать, что очнулась. Вдруг похитители только и ждут, когда я выкажу признаки жизни и звякну железными звеньями? А так, возможно, они придут, и не тронут меня, решив, что не очнулась... что не пришла в себя. А ещё надо слушать, может, проговорятся: кто они, что им нужно, зачем посадили меня сюда.

Я замерла, стараясь не менять положения, в котором лежала. Держала в поле зрения дверцу и гадала: сколько прошло времени? Часы прoпали с моей руки, наверное, их сняли вместе с одеждой. Наконец, дверь заскрипела и распахнулась. Свозь полуприкрытые веки я видела – надо мной склонился невзрачно и как-то совсем уж по-деревенски одетый мужчина с небольшой неухоженной бородкой, и что-то сказал на незнакомом языке.

Даже не шелохнувшись, я молчала...

В разных вариациях бородатый повторил одну и ту же фразу несколько раз. Я всё равно ничего не понимала. По созвучию его речь напомнила слышанный мной этим летом арабский, когда очередная делегация охотилась в лесничестве. Запрокинув мне голову, он легонько похлопал по моим щёкам. Его пальцы были липкими и шершавыми. Меня затошнило, я сдерживалась из последних сил, пытаясь так и не выказать признаков жизни.

Мужчина поднёс тыльную сторону ладони к моим губам. Пахло от него ужасно, чем-то кислым напополам с водочным перегаром. Хотелось отвернуться, отползти; борясь с собой, я не шевелилась, упрямо прикидываясь бесчувственной и задерживая дыхание. Бешено заколотилось сердце, запульсировало в висках; я даже испугалась: вдруг это выдаст моё притворство и обман. Рефлекторно содрогнулась, от того, что он снова провёл пальцами мне по лицу, потом приподнял веки и заглянул в глаза. Усмехнулся. Моя симуляция раскрыта? Я закатила зрачки как можно выше. Выпучила глаза. Во рту пересохло и всё же, задвигав языком, как смогла пустила пену промеж сжатых зубов. И с присвистом удивления откинув мою голову обратно на перину, бородатый гневно закричал, уже обращаясь к своему сообщнику.