Что же касается судебной практики, то не все предусмотренные Федеральным законом от 28 апреля 2009 г. № 73-ФЗ изменения воплотились в жизнь. Суды по-прежнему придерживались ранее выработанной позиции, согласно которой вину лица в доведении организации до банкротства должен доказывать заявитель по делу о привлечении к субсидиарной ответственности, т. е. конкурсный управляющий (например, постановления ФАС Московского округа от 26 августа 2010 г. № КГ-А41/9175-10 по делу № А41-16954/09, от 12 сентября 2013 г. по делу № А41-3580/05; Поволжского округа от 13 декабря 2012 г. по делу № А65-459/2011; Северо-Западного округа от 1 октября 2012 г. по делу № А44-3244/2012).

Несмотря на, казалось бы, очевидное возложение бремени доказывания на контролирующее лицо, судьи, ссылаясь на ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), утверждали, что заявитель должен доказать наличие четырех квалифицирующих признаков, позволяющих суду принять решение о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности:

1) наличие у ответчиков права давать обязательные указания для должника либо иным образом определять его действия;

2) совершение ответчиками действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности;

3) наличие причинно-следственной связи между использованием ответчиком своих прав и (или) возможностей в отношении должника и действиями (бездействием) должника, повлекшими его несостоятельность (банкротство);

4) обязательное установление вины ответчиков в банкротстве должника.

После изменений, внесенных в Закон о банкротстве 2002 г. Федеральным законом от 28 апреля 2009 г. № 73-ФЗ, стало ясно, что не все цели, которые преследовал законодатель, реализовались на практике. Добиться привлечения к субсидиарной ответственности за доведение организации до банкротства по-прежнему было практически невозможно из-за недостаточной четкости формулировок в п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве 2002 г. (в ред. Федерального закона от 28 апреля 2009 г. № 73-ФЗ).

Сформированное в тот период положение о презумпции виновности контролирующего лица выглядело скорее как намек, чем как прямое указание. А такое понятие, как «причинение вреда кредиторам в результате указаний контролирующего лица», могло трактоваться весьма широко. Поэтому суды в большинстве своем придерживались прежнего курса, в соответствии с которым именно конкурсный управляющий должен был доказывать вину контролирующего лица в доведении организации до банкротства.

С ответственностью за отсутствие документов бухгалтерского учета вышла совсем иная ситуация. Формулировка п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве 2002 г. (в ред. Федерального закона от 28 апреля 2009 г. № 73-ФЗ) давала основание привлекать к субсидиарной ответственности независимо от того, привело ли отсутствие документов к отрицательным последствиям (например, к банкротству компании или к невозможности сформировать конкурсную массу). При этом изначально законодатель хотел защитить интересы кредиторов и конкурсных управляющих именно в тех ситуациях, когда руководители намеренно избавляются от документов, чтобы скрыть информацию о движении активов компании.

Исправить все эти ошибки был призван Федеральный закон от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ, который внес ряд очередных поправок в Закон о банкротстве 2002 г. В новой редакции ст. 10 Закона о банкротстве из принципиальных моментов можно выделить следующие нововведения.

1. Четко определены обстоятельства, при которых считается, что банкротство компании наступило в результате действий (либо бездействия) контролирующего лица. Это:

• совершение или одобрение сделок, в результате которых причинен вред кредиторам;

• отсутствие документов бухгалтерского учета (или искажение информации в них), в результате чего существенно затруднено проведение процедур в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

2. Сделан акцент на том, что контролирующее лицо, действия (либо бездействие) которого привели к банкротству, освобождается от ответственности только в том случае, если докажет, что его вина в признании должника банкротом отсутствует и что он действовал добросовестно и разумно в интересах должника.

Таким образом, в новой редакции Закон о банкротстве 2002 г. уже однозначно указывает на то, что в случае совершения сделок, причинивших вред кредиторам, или при отсутствии бухгалтерской документации (искажения информации в ней) вина контролирующего лица презюмируется. Если это лицо не докажет обратное, то оно может быть привлечено к субсидиарной ответственности.

3. В квалифицирующем признаке ответственности за отсутствие документов бухгалтерского учета появилась прямая связь с наступлением отрицательных последствий, а именно: с существенным затруднением проведения процедур в деле о банкротстве, в том числе в формировании и реализации конкурсной массы. Иными словами, теперь конкурсному управляющему или конкурсным кредиторам предстояло доказать не только отсутствие бухгалтерской документации, но и наступление тех самых негативных последствий.