К аналогичным выводам приходили и нижестоящие суды (например, Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 17 декабря 1997 г. № Ф04/1601-206/А81-97 по делу № А81-586/577Б-97).

С 1 января 1996 г. институт субсидиарной ответственности получил законодательное закрепление в Федеральном законе от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – Закон об акционерных обществах). В п. 3 ст. 3 данного Закона появилась норма, по сути аналогичная по содержанию той, что была приведена в п. 3 ст. 56 ГК РФ. Чуть позднее точно такие же положения появились и в Федеральном законе от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об обществах с ограниченной ответственностью).

Важные разъяснения по вопросам применения положений о субсидиарной ответственности учредителей и иных лиц были приведены в п. 22 Постановления Пленума ВС РФ № 6, Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 8.

В частности, было указано, что субсидиарная ответственность возможна лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана указаниями или иными действиями этих лиц. Возложение ответственности за бездействие исключается. Кроме того, обратиться в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности мог только конкурсный управляющий.

Как видим, чтобы добиться привлечения к субсидиарной ответственности, нужно было доказать не только факт наступления банкротства компании как результат распоряжений учредителя или иного лица, но и тот факт, что эти лица умышленно принимали решения, направленные на доведение компании до банкротства. Причем собирать необходимые доказательства был вправе исключительно конкурсный управляющий.

Нетрудно догадаться, что в таких условиях закрепленный в законодательстве механизм субсидиарной ответственности вряд ли мог применяться на практике, ведь имеющиеся у конкурсного управляющего полномочия зачастую не позволяли ему получать документы, которые однозначно свидетельствовали бы о преднамеренном банкротстве.

Следующим этапом в истории законодательства о банкротстве было принятие Федерального закона от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве 1998 г.), который пришел на смену Закону РФ от 19 ноября 1992 г. № 3929-I «О несостоятельности (банкротстве) предприятий».

Закон о банкротстве 1998 г. уже не только содержал в себе положения о субсидиарной ответственности, но и расширил перечень оснований и круг лиц, к которым такая ответственность могла быть применена.

Новым основанием для применения субсидиарной ответственности стало неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве 1998 г.). Субъектами ответственности в данном случае являлись руководитель должника, а также члены ликвидационной комиссии (или ликвидатор).

Аналогичное основание для привлечения к субсидиарной ответственности было предусмотрено и в рамках процедуры банкротства ликвидируемого должника (п. 2 ст. 176 Закона о банкротстве 1998 г.).

Кроме того, в п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве 1998 г. также появились положения о субсидиарной ответственности учредителей и иных лиц, корреспондирующие с п. 3 ст. 56 ГК РФ, а также с соответствующими положениями Закона об акционерных обществах и Закона об обществах с ограниченной ответственностью. При этом в Законе о банкротстве 1998 г. было уточнено, что в качестве привлекаемого к ответственности лица может выступить и руководитель организации.

Но эти изменения не решили существовавшую на тот моменту проблему доказывания оснований для привлечения к субсидиарной ответственности. Для применения такой ответственности конкурсному управляющему по-прежнему нужно было доказать наличие умысла в доведении организации до банкротства. Само название ст. 10 Закона о банкротстве 1998 г. говорило об этом: «Фиктивное банкротство и преднамеренное банкротство». Иными словами, чтобы привлечь учредителя или руководителя компании к субсидиарной ответственности, одного установления вины этих лиц в банкротстве компании было недостаточно. Нужно было доказать, что они принимали те или иные решения, так как изначально желали довести организацию до несостоятельности.

Именно поэтому в 99 % случаев суды отказывали в привлечении к субсидиарной ответственности за недоказанностью умышленного банкротства (например, постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 14 октября 2002 г. № Ф04/3800-349а/А81-2002, от 11 августа 2004 г. № А05-13914/03-23; Восточно-Сибирского округа от 10 ноября 2005 г. № А19-335/05-46-Ф02-5555/05-С2; Северо-Кавказского округа от 19 октября 2004 г. № Ф08-4850/2004).

В конце 2002 г. на смену Закону о банкротстве 1998 г. пришел новый Закон о банкротстве от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ. Следует отметить, что новый Закон «пережил» своих предшественников и продолжает действовать в настоящее время.

Однако в части субсидиарной ответственности первоначальный вариант этого Закона мало чем походил на его современную редакцию. Более того, предусмотренные в первой версии Закона о банкротстве 2002 г. положения о субсидиарной ответственности принципиально ничем не отличались от тех, что были в предыдущем Законе о банкротстве (от 1998 г.). По-прежнему ответственность по долгам фирмы могла быть возложена на физическое лицо за неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (п. 2 ст. 10, п. 2 ст. 176 Закона о банкротстве 2002 г.) либо за доведение фирмы до банкротства (п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве 2002 г.).