– Никакого беспокойства. Я знаю, вы старый друг Танигути-сана. Это хорошо, потому что мне надо вам кое-что сказать…

Он вытирает руки о фартук, обходит стойку. Мори начинает догадываться, что именно он хочет сказать. И не ошибается.

– Печально, когда с человеком такое происходит. Я хотел у вас спросить, вы ведь его друг, – как вы думаете, может, ему следует полечиться?

– Полечиться? Что вы имеете в виду?

Хозяин смущается, потом стучит пальцем по виску.

– Бедняга сходит с ума, – говорит он. – Бродит в помрачении и сам с собой разговаривает. Иногда вообще не понимает, где находится.

Молодой человек приносит Мори ломтик дыни и стакан чая со льдом. Мори ест, пьет, думает о вспышке Танигути во время его прошлого визита. Да, его старому другу явно трудно контролировать себя. Честно говоря, неудивительно.

– У Танигути-сана были большие неприятности, – говорит он. – Вы ведь знаете про его дочь?

Хозяин наклоняется вперед, так что Мори чувствует запах у него изо рта.

– Вот с кем он разговаривает! – шепотом произносит он. – С дочерью. Мы все время это слышим…

Мори не знает, что сказать. Он представлял себе, что Танигути страдает, но не осознавал, насколько сильно. Все-таки со смерти Хироми прошло уже три года.

– Ничего хорошего – жить одному, – говорит хозяин. – Надо бы ему побольше гулять, вместо того чтобы все время сидеть в своей конуре.

– Разве он больше не делает расследования для своих статей?

Хозяин трясет тяжелой головой.

– Нет, больше не делает. Он говорит, что предпочитает посылать молодых людей, чтобы они за него бегали. Он имеет в виду, что в его состоянии ему вряд ли удастся взять у кого-нибудь нормальное интервью или что-нибудь в этом духе…

Вдруг хозяин обрывает фразу и опускает глаза. Мори поворачивается к дверям. Там стоит Танигути, волосы от дождя липнут ко лбу. Он сконфужен, потерян. Хозяин делает шуточный комплимент последней игре «Гигантов», и лицо Танигути немедленно загорается старой улыбкой.

– Командная работа, – говорит он и берет зонтик с вешалки у двери. – Не звезды, но хорошая командная работа – это «Гиганты» действительно умеют!

Хозяин встает, бросает ему воображаемый питч. Танигути ловит его зонтиком и прикрывает глаза козырьком ладони, следя за воображаемым мячом, улетающим в воображаемые трибуны.

– Такие дела! – восклицает он. – Последняя победа, и кубок Японии выигран!

Вытянув шею, Танигути неожиданно теряет равновесие. Его ведет вбок, он вскидывает руку, и пустой пивной стакан летит на землю. Танигуги смотрит на осколки, не веря глазам.

– Что происходит? – кричит он. – Какой идиот набросал на дорогу битое стекло?

Хозяин смотрит на Мори, пожимает плечами, становится на колени и собирает осколки.

Танигути топает по лестнице в свою комнату в шесть татами, служащую ему и квартирой, и рабочим кабинетом. В руке у него пакет, в нем звякают жестянки и бутылки. За ним – мокрые следы и сладкий запах сакэ. Мори следует двумя шагами позади.

Танигути плюхается на подушку, наливает два стакана сётю, берет пульт и включает стерео. Комнату заполняет Малер. Танигути опустошает стакан одним глотком и дрожащей рукой наливает еще. Мори бросает взгляд в альков. Фото вечно двадцатилетней Хироми в траурной рамке.

Мори смешивает сётю с лимонадом – тридцать к семидесяти – и начинает разговор.

– Ты помнишь Миуру, министра здравоохранения, женатого на дочери Сэйдзи Ториямы?

Танигути с жадностью прихлебывает, морща нос.

– Миура? Да, ну и как ты продвигаешься? Какие-нибудь наводки есть?

– Одна или две, – говорит Мори. – Но ничего значительного. Там какое-то еще убийство, человека звали Наканиси. Вот о нем я и пришел спросить тебя.

– Что ты хочешь узнать? – спрашивать Танигути, выключая музыку.

– Я пытаюсь проследить, что стало с этим Наканиси. Я думал, это может быть другой чиновник, или кто-то связанный с чиновниками. Ты никогда не встречался с кем-нибудь, кого так звали?

– Гм-м… А в какой области он работал? Мори осторожно отпивает сётю.

– Понятия не имею.

– Почему же ты думаешь, что он чиновник?

– Я не думаю, это инстинкт. Танигути качает головой и усмехается:

– Вот в чем разница между детективом и журналистом. Ты можешь расследовать, полагаясь на инстинкт. А мне в своих расследованиях приходится полагаться на логику.

Мори насмешливо смотрит на старого друга. Удобный момент, чтобы перейти к деликатной части беседы.

– Если уж говорить о расследованиях, то, насколько я понимаю, ты не так уж много занимаешься ими самостоятельно.