– Это был… просто старый приятель.

Он задумчиво потирает подбородок.
– Это был тот, о ком я думаю?

Я натягиваю рубашку через голову и продеваю руки в рукава.
– Это что, так важно?

– Похоже, вопрос к тебе, что странно, я давно не видел тебя таким взволнованным, как в последние дни, - констатирует он, отходя от стены. Он открывает рот, чтобы ещё что-то добавить, но делает паузу.
– Это была Нова, не так ли?

– С чего ты взял?
– я подбираю мелочь, вывалившуюся из карманов на пол, это все, что у меня есть, и все это после нашей обчистки машин. Если двери не заблокированы, мы вытаскиваем все, что имеет ценность. Это мой единственный источник дохода, лучше, чем иметь дело с Диланом. Он использует нас в своих махинациях, а мы взамен получаем наркотики и иногда деньги, чтобы купить наркотики, заплатить за крышу над головой, что ещё нужно? Это все, чего я достоин.
– Я не разговаривал с Новой давным-давно, - добавляю.

– И что?
– Тристан достаёт сигареты из кармана джинс, подталкивая носком изношенных кроссовок несколько четвертаков в мою сторону.
– Нова из тех девушек, кто может позвонить даже через год, и видел бы ты свое лицо, когда разговаривал по телефону… Как будто это действительно важно для тебя.

– Яудивлён, что ты был настолько трезв, чтобы видеть моё лицо, - заталкиваю горсть монет обратно в карман и беру с пола зеркало. Из тайника под матрасом вытаскиваю пластиковый пакет с дозой, которая позволит провести эту ночь в коротком блаженстве либо убьёт меня.
– Ты был под героином все время, сомневаюсь, что ты что-то осознавал.

Он закатывает глаза, извлекает из пачки сигарету и сует в рот, чиркая зажигалкой, найденной на полу.
– Не будь сраным лицемером, - он выдыхает колечки дыма.
– Ты употребляешь не меньше моего. Даже, может, и больше.

Он ошибается, и мне хочется сказать ему об этом, но тогда мы начнём спорить, и это может продолжаться вечность. Я смотрю на зеркало в одной руке и пакет в другой, не чувствуя ничего, кроме желания поскорее его вскрыть. Он словно кричит мне: возьми меня, возьми меня, возьми меня. Забудь. Забудь. Забудь. Все будет хорошо, как только я сотру твою боль. Умри. Освободись от вины.– Во всем есть смысл.
– Мои руки начинают трястись, когда потребность полностью овладевает мной. Утолить зависимость. Голод. Жажду.

– Какой?
– спрашивает он, предлагая сигарету.

Беру одну и оставляю на кровати рядом с собой.
– Понятия не имею.
– Ничего не имеет значения сейчас, кроме белой линии на зеркале, потому что, если я хочу двигаться, думать и говорить, мне необходимо топливо для нормального функционирования. Одна белая линия или даже две, тогда я буду заново говорить, мыслить и дышать.

Дрожащими руками вскрываю пакет, опускаюсь на матрас, балансируя и держа зеркало на коленях. Я насыпаю дорожку, игнорируя свое отражение в нем. Затем беру лезвие, что валяется рядом на полу и разравниваю порошок в линию. Хватаю одну из пустых ручек, опускаю голову и сую один конец в ноздрю. Вдыхаю, словно это кислород, помогающий мне дышать, жить, выживать. Белый порошок проходит через мой нос, и, когда он достигает горла, я задерживаю дыхание и запрокидываю голову назад.

– Полегчало?
– интересуется Тристан, стряхивая пепел на пол, прежде чем потянуться к зеркалу за своей порцией.

Когда он берет его из моих рук, я вижу свое отражение в поцарапанной поверхности. Бледная кожа, расширенные зрачки с красными прожилками, но не думаю, что кто-то ещё увидит изменения.

Беру сигарету и сую в рот. Поднимаюсь с матраса, чтобы зажечь её, и выхожу в общую комнату, в то время как Тристан садится на пол и насыпает себе дорожку. По пути в гостиную перешагиваю через лежащую прямо на полу парочку, парень и девушка, оба без футболок.

Маневрируя через кучу битого стекла, пробираюсь к кухне, которая является частью гостиной, занавес разделяет комнату на два пространства. Вокруг беспорядок. Пластиковые тарелки и стаканы, грязные кастрюли и ложки, пустые коробки от хлопьев. Раковина полна грязной посуды и воняет, как мусорный бак. Повсюду пустые пачки сигарет и использованные шприцы. Даже не знаю, зачем пришёл сюда. Я не хочу есть или пить, да и есть в любом случае нечего. Потираю подбородок, пытаясь вспомнить, зачем я встал с постели. Все, что я хочу сейчас – это вернуться в свою комнату и уставиться в потолок, это стало своего рода моим убежищем.

– Дилан хотел, чтобы я передала тебе сообщение, - Делайла неожиданно появляется в кухне, одетая в короткую юбку и красный кружевной бюстгальтер. Она вечно ходит по квартире полуголая, и я не знаю, то ли это, потому что так комфортно, или она хочет, чтобы её кто-то трахнул.

– Да?
– моргаю и тру ноздри, пытаясь включиться в разговор. – Чего же он хочет?

– Он хочет, чтобы ты забрал у Джонни пакеты для продажи. Тебе придётся заплатить ему, но он оставил немного налички, - она достаёт свернутые в рулон деньги, при этом усиленно выпячивая грудь.
– Он хочет, чтобы пошёл именно ты, потому что Тристан, - она делает воздушные кавычки, - позаимствовал кое-что в прошлый раз и так не вернул обратно.

Я стряхиваю пепел большим пальцем на пол. Киваю, хотя мне чертовски не хочется выходить и общаться с этим гребанным Джонни, поставщиком Дилана. Я хочу пойти в свою комнату и смотреть, как протекает потолок. Может, даже порисовать. Но если я не пойду к Джонни, Дилан сильно обозлится и станет совсем невыносимым, потому что он нужен нам со своими большими связями.
– Я уже сказал Тристану, что пойду с ним.

– Хорошо» она выпрямляется, поправляя лифчик.
– Но с тобой пойду я, а не Тристан.