Ее губы приоткрыты, словно она хочет что-то сказать, но затем закрывает рот и стремительно бросается ко мне. Я замираю, соображая, что она делает. Нова открывает бардачок, достает оттуда ручку и отрывает краешек конверта. Она пишет несколько цифр и отдает мне бумагу.
– Это мой номер, на всякий случай, вдруг тебе понадобится позвонить мне.

Смотрю на бумагу в своей руке, сбитый с толку.
– У меня нет телефона.

– Я знаю, - говорит она, бросая ручку на приборную панель.
– Но есть у Делайлы, и я хочу, чтобы он у тебя был в случае чего.

Стараюсь не заводиться из-за того, что она дала свой номер, как будто будет не против, если я позвоню. Как будто хочет поговорить со мной. Никто не давал мне свой номер телефона в течение очень долгого времени, и я не уверен, что с ним делать. Часть меня хочет, выбросить его подальше и избавиться от соблазна позвонить ей, но вместо этого я кладу его в карман. Потом я начинаю выходить из машины, и она наклоняется и аккуратно целует меня в губы. Не знаю, почему она это делает, это просто дружеский поцелуй или она испытывает то же самое, что и я. Но поцелуй кажется извращенным и неправильным, в некотором смысле, потому что я обдолбанный и мне интересно, чувствует ли она - распад внутри меня. Но с другой стороны поцелуй так чертовски хорош, как если бы я жил нормальной жизнью, где бы не было автокатастрофы, и я бы просто расстался с Лекси и встретил Нову, мы бы целовались точно также все время.

Прости, Лекси. За то, что забыл тебя. За жизнь. За то, что двигаюсь вперед, в то время, как ты остаешься неподвижной.

Мысли о Лекси пронзают мой мозг, но я по-прежнему целую Нову, пробуя ее на вкус, прежде, чем отстраниться.
– Увидимся позже, - шепчу ей в губы, а затем откинувшись назад, беру еду, которую она протягивает. Чувствую, что оставляю часть себя позади. Но засовываю свои чувства поглубже и возвращаюсь в свой дом.

Открывая дверь, оказываюсь в облаке дыма, и мои органы чувств вкус, зрение, обоняние, осязание, сразу обостряются. Боже, мне нужно накормить свою зависимость. Прямо сейчас. Не дотерплю, чтобы вернуться в свою комнату.

Делайла и Дилан сидят на диване, нагревая порошок на куске алюминиевой фольги. Делайла, прижавшись к Дилану, не моргая следит, как он водит зажигалкой, создавая дым. У них обоих мешки под глазами, и я задаюсь вопросом, как давно они не спали... интересно, сколько времени прошло с тех пор, как я спал.

– Где тебя на хрен носило?
– спрашивает Дилан, отрывая взгляд от фольги. Он в замешательстве смотрит на пакет из Макдональдса в моей руке, потому что мы редко едим.
– И откуда это у тебя?
– У него свежий синяк под глазом и запекшаяся кровь на губе.

– Из Макдональдса, - отвечаю ему, направляясь к своей комнате, не желая говорить о Нове с кем-либо из них в таком дерьмовом месте.
– Что случилось с твоим лицом?

– Ты и Тристан, вот что случилось с моим лицом, - говорит он, раздраженный. Он протягивает алюминиевую фольгу и зажигалку Делайле, вставая на ноги и хватая что-то с журнального столика. Небольшой пистолет. Какого хрена?
– Не хочешь рассказать, что случилось с Трейсом... почему ты выглядишь так, как будто из тебя выбили всё дерьмо?

Останавливаюсь возле занавеса, который отделяет кухню от гостиной, и сжимаю свои ушибленные пальцы кулак, стараясь не смотреть на пистолет в его руке, но это же, гребаная пушка, ради Бога.
– Он надрал мне задницу.
– Делаю паузу, решая, стоит ли мне спрашивать.
– Где ты это взял?

Дилан равнодушно поглядывает на пистолет в руке.
– Взял его на днях, чтобы защитить себя.

– Защитить себя от чего?
– спрашиваю, обращая внимание, как взгляд Делайлы переключается на нас. Ее глаза расширяются, когда она видит пистолет в руке Дилана. Она смотрит на меня, ее глаза полны ужаса, что на нее совсем не похоже, ведь обычно она притворяется, что ей на все плевать.

– Детка, опусти пистолет, - говорит она, еле слышно. Она боится и я, если честно, тоже.

– Пошла ты, - огрызается на нее Дилан и переключает свое внимание на меня. Его выражение лица становится хладнокровным, пока он приближается ко мне, вены вздуваются на шее, гнев кипит в глазах, готовый вырваться наружу.
– Мне пришлось это сделать после того, как вы облажались, и теперь мы все ходим по тонкому льду.
– Он указывает пальцем на синяк под глазом.
– Видишь эту херню здесь? Я получил его, потому что наткнулся на Трейса с его ребятами.
– Он грубо тычет пальцем мне в грудь.
– Потому что вы оба работаете на меня и обставили его... как будто я виноват, что вы такие придурки.
– Он подходит ближе, и я чувствую его горячее дыхание на своем лице.
– Знаешь ли ты, насколько это тупо с вашей стороны связываться с Трейсом?
– Он делает шаг назад и проводит рукой по лысине, в другой руке у него пистолет.
– Господи, я знал, что это случится, и я уверен, что это еще не конец. Этот парень - безжалостный кретин.

– Ты не знаешь этого наверняка... может, Трейс теперь удовлетворен, избив меня и тебя, - говорю я, зная, что это глупая мысль, и навряд ли такое возможно. Дилан продолжает крутить пистолет в руке. Замечаю, как Делайла встает с дивана и смотрит на нас с осторожностью. Сначала мне кажется, что она собирается подойти и попробовать поговорить с ним, но потом она смотрит на дверь, как будто собирается сбежать.

– Да, потому что так устроен мир.
– Дилан огрызается, размахивая пистолетом. Делайла замирает на месте, в то время как я начинаю понимать, насколько серьезна эта ситуация. Он обдолбанный, и у него есть пистолет, и я стою прямо перед ним. Вопрос: беспокоит ли это меня? Я не уверен.