Я могу сказать, что ему вроде понравился мой ответ, потому что его пульс начинает учащенно биться.
– Это все?
– спрашивает он, и я отрицательно качаю головой, удивляясь, как давно он не слышал приятных слов в свой адрес.

– Ни в коем случае. Я только начала, - я держу его крепче.
– Прошлым летом ты заставил меня чувствовать... пробудил во мне чувства, которые, я думала, никогда не смогу ощутить снова после смерти Лэндона. И это не потому, что я была под кайфом. Поверь мне. Я не чувствовала этого, пока не вернулась сюда, чтобы увидеть тебя.

– Я наркоман, Нова, - бормочет он.
– Я не должен пробуждать в тебе какие-либо чувства.

– Ты не наркоман, - утверждаю, не ослабляя хватку.
– Ты просто тот, кто действительно запутался и испытывает боль и не признает этого и находит в наркотиках лекарство от всего этого.

Он начинает выглядеть испуганно, панически, его глаза бегают по территории, как будто он ищет место, чтобы сбежать, спрятаться, и принять дозу. Поэтому я сжимаю его руки крепче и продолжаю.

– Если бы ты мог сделать что-нибудь прямо сейчас, - говорю я быстро.
– Что бы ты сделал?

– Принял дозу, - отвечает он, встречаясь с моим взглядом, и его взгляд полон такой тоски, что у меня перехватывает дыхание.
– А что насчет тебя? Что бы ты сделала прямо сейчас, если бы могла?

Мне кажется, он думает, что я собираюсь сказать, что я хотела бы спасти его, и я действительно этого хочу, но не собираюсь об этом говорить, потому что мне нужен перерыв, впрочем, как и ему. Мы оба знаем, почему я здесь, и я не забыла, зачем пришла. Я просто пытаюсь пробраться к нему в голову. Попробовать что-то легкое и незамысловатое. Потому что нам нужна легкость в данный момент.

– Я бы танцевала, - отвечаю, затем отпускаю его руку и спрыгиваю с капота автомобиля. Я знаю, что выгляжу глупо, но это все что у меня есть на данный момент, так что я протягиваю руку.
– Ты потанцуешь со мной, Куинтон?

Он настороженно поглядывает на колонки, пустую заправку, улицу.
– Это действительно то, что ты хочешь сделать? Прямо здесь? Прямо сейчас?

Я киваю, продолжая стоять с протянутой рукой.
– Да, теперь ты выполнишь мою просьбу?

Он сомневается, и это видно в его глазах, но все равно спрыгивает с капота и берет мою руку. Его прикосновение дает мне немного отдохнуть от всего этого дерьма, окружающего нас. Легкость. Мы собираемся сделать что-нибудь очень, очень легкое. Я знаю, что это не сотрет все жесткие вещи. Но иногда отдохнуть от сложностей достаточно, чтобы вдохновить меня на следующий шаг. Один шаг за раз. Одно дыхание за раз. Одно сердцебиение за раз.

Одна жизнь за раз.

Я протягиваю руку, чтобы положить руку ему на плечо, но вместо этого он отталкивает меня назад и крутит вокруг.
– Ты представляешь, во что ввязываешься?
– говорит он, дергая меня к себе и прижимая к своей груди.

У меня перехватывает дыхание, когда я прижимаюсь щекой к его груди и чувствую его сердцебиение.
– Где ты научился так танцевать?

– Моя бабушка… она научила меня перед тем, как я пошел на свои первые танцы в средней школе, - говорит он, вдыхая запах моих волос, уткнувшись подбородком в макушку, и мы начинаем раскачиваться в такт музыке.

– Это потому что она хотела научить тебя?
– спрашиваю его.
– Или потому, что ты хотел научиться?

– К сожалению, это было потому, что я хотел научиться, - говорит он.
– Я думал, что это умение вызовет кучу желающих танцевать со мной.

Я прижимаюсь к его груди.
– Но этого не случилось?

– Неа, я не был тем парнем, с которым хотят танцевать все девушки, - говорит он.
– Я был слишком застенчив в то время.

Я стараюсь не улыбаться, но это трудно.
– Я тоже была застенчивой одно время.

– Я вижу, - говорит он задумчиво.

Я немного отстраняюсь и вскидываю подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Как? Я больше не стесняюсь.

Уголки его губ приподнимаются.
– Да, но иногда ты смущаешься, когда что-то делаешь, и застенчивость выходит наружу, - говорит он, и когда я хмурюсь, он добавляет, - Не волнуйся, это было только пару раз, когда мы только познакомились. И, кроме того, мне это нравится.

Я кривлю губы и прижимаюсь щекой к его груди, а он кладет подбородок обратно на мою макушку.
– Хорошо, я рада, что ты это замечаешь, потому что я - нет.

– Ну, да, - он на мгновение задерживается, ведя меня в медленном танце. Затем я чувствую, как он с трудом сглатывает и говорит, - Полагаю, ты узнала кое-что о старом мне, что я умел танцевать.

Я улыбаюсь про себя, потому что он не умел танцевать - и все еще не умеет. И когда мы качаемся в такт музыке, я молчу, говоря себе, что, если он все еще может танцевать, тогда старый Куинтон все еще где-то внутри него, и теперь, когда я это увидела, я не хочу его отпускать.

Поэтому я крепко держусь за него, пока мы танцуем под песню. Закрываю глаза и чувствую каждую грань момента: жар в воздухе, тепло его тела, то, как мое тело движется в унисон с ним. Без сожалений. Это один из тех моментов, о котором я никогда не пожалею. Мне плевать, что мы находимся на парковке захудалой заправки, и оба пропахли сигаретным дымом. Мне это нужно. Я хочу этого. Хочу его. Прямо сейчас. Знаю, что сейчас не подходящее время, что так много чего не так, много недомолвок между нами, но мне просто нужно прикоснуться к нему еще немного больше. Поэтому, не открывая глаз, я прокладываю дорожку из поцелуев по его шее и через небритую челюсть нахожу его губы. Не уверена, что мне ожидать, но он приоткрывает губы и целует меня глубоко, со страстью и пылом. Ему удается держать нас в движении и в то же время приближать наши тела ближе, пока мы не становимся практически единым целым. Я чувствую все в нем. Его жар. Его дыхание. Легкие вдохи, которые он делает каждый раз, когда наши губы едва размыкаются. И закрыв глаза, я могу притвориться, что я со старым Куинтоном, тем, кого пытаюсь спасти.