Хромаю через балкон по лестнице, воспоминания о прошлом роятся в моей голове, как пчелы, а я снова сталкиваюсь с неизвестностью, не зная, что ждет меня впереди.

– О Боже, Лекси, нет!
– я взываю к звездам.
– Пожалуйста, не оставляй меня.

Тащу свою задницу вниз по лестнице, сердце бешено стучит в груди, кожа покрыта испариной. Ноги так болят, что, кажется, вот-вот я упаду и моя рука может быть сломана, но физическая боль - ничто. За последние несколько лет я многое чувствовал, и это самая сносная часть всей моей жизни.

Ее тело обмякло в моих руках, голова покоится на моей груди, которая вся в ранах, выплескивает наружу кровь - мою жизнь.

Я смотрю в глаза Лекси, но там внутри ничего не осталось, и я знаю, что довольно скоро ничего не останется внутри меня, поэтому я лежу на земле вместе с ней, держа ее за руку, позволяя себе истекать кровью.

Кадиллак уехал, но не уверен, легче мне от этого или нет, поскольку это означает, что все, что они собирались сделать с Тристаном, они, наверное, уже сделали. Хромаю по направлению к задней части дома, мои руки и ноги болят и скованны, мои движения вялы.

Во мне все успокаивается - я чувствую это. Тьма накрывает меня, пока жизнь потихоньку угасает. Я чувствую, как меня куда-то тянет, и клянусь, что чувствую присутствие Лекси рядом со мной, так близко, но одновременно так далеко. Не оставляй меня. Но она, или, может быть, я оставляю ее. Я чувствую, как меня тянет обратно, людей, зовущих меня по имени. Слышу гудки машин, чувствую, как тысячи иголок погружаются в мою кожу, давая мне жизнь, и я ненавижу их за это. Я хочу, чтобы их не было...

Поворачиваю за угол и вижу, как кто-то лежит на земле, руки и ноги распластаны, неподвижны. Подождите-ка. Я бросаюсь к Тристану и вздрагиваю при виде его лица, все в крови и приоткрытым ртом. Его глаза так налиты кровью, что сливаются с лицом, его рука неестественно выгнута. Единственная хорошая вещь во всем этом то, что он дышит, и, когда я проверяю пульс, он непредсказуем и неустойчив, но я не уверен, это потому что он на герыче или потому что избит.

– Черт возьми, Тристан, - говорю, когда он, закашлявшись, стонет о необходимости уйти, хотя его тело дрожит.
– Зачем ты связался с Трейсом?

– Я... не... знаю, - бормочет он, напрягаясь от боли, его слова путаются, их так трудно понять.
– Я... пиздец как облажался. И попытался исправить это - дать им денег. Но этого было недостаточно.

Не знаю, что делать, но уверен, что должен вытащить его отсюда, если парни вернутся, или объявится Дилан со своим дурацким пистолетом. Я даже не знаю, куда, черт возьми, они пошли, и планируют ли вернуться, или они здесь закончили. Вся ситуация ужасна и мне нужно, чтобы Тристан убрался отсюда, потому что, судя по его виду, если будет следующий раз, он не останется в живых.

Провожу рукой по волосам, оглядываясь на пустыню за спиной и магазины в старых домах поблизости от нашего дома. Мне нужно найти место, где мы сможем укрыться ненадолго, кто-то, кто позволит нам остаться. Мне нужно много всего в данный момент, например, дозу или две, потому что я чувствую, как таю под давлением, жарой и эмоциями внутри меня. Если я собираюсь справиться с этим - держать себя в руках, чтобы помочь Тристану - я не могу дать слабину.

Поглубже вдохнув, я опускаюсь вниз и хватаю Тристана за руки.
– Ладно, нам нужно вытащить тебя отсюда, - говорю я, а затем поднимаю его, как могу, пытаюсь поставить его на ноги, кряхтя и ругаясь, когда он перекладывает большую часть своего веса на меня.

Мне удается заставить его встать, но я не уверен, знает ли он об этом - знает ли он о происходящем прямо сейчас или о том, что слишком много принял, когда они появились. Перекидываю его руку вокруг своей шеи, а затем поддерживаю большую часть веса, когда он волочит ноги и пытается идти.

Я едва могу идти сам, и в конечном итоге направляюсь к Нэнси, поскольку это близко, и она одна из немногих, кого я знаю, и, возможно, позволит нам завалиться к себе, хотя уверен, что мы будем обязаны ей за это. Но я подумаю об этом позже. Прямо сейчас мне просто нужно затащить Тристана внутрь и несколько дорожек в моем теле, потому что монстр внутри меня требует его накормить, пока я не сломался. А я не могу сломаться сейчас.

Тристан опирается на меня, пока я стучу в дверь Нэнси. Она даже не выглядит удивленной, когда открывает дверь. Она в халате, ее волосы собраны наверх, и она с легкостью пускает нас внутрь.

– Так и знала, что он попадет в беду в ближайшие дни, - говорит она, закрывая за нами дверь, и я помогаю Тристану присесть на рваный диван в гостиной. Когда я высвобождаю руку, он падает на бок, прижимаясь опухшей щекой к подушке. У него сочится кровь, попадая на плед в стиле 70-х, но она, похоже, не возражает.