Шрифт:
Мои мысли прерывает звонок телефона. Делаю вдох, прокручивая в голове речь для Леа о том, как бы мы помогли Тристану, позволив ему остаться у нас.
Нажимаю ответить, поднося телефон к уху.
– Итак, что случилось? И почему ты сказала мне позвонить, а сама не отвечала?
Повисает пауза, и я слышу чье-то дыхание.
– Это Нова?
Мое сердце на мгновение перестает биться, и я забываю, как дышать. Всасывая большой глоток воздуха, я выдыхаю, - Куинтон.
– Да...
– он, кажется, колеблется.
Тот факт, что я слышу его голос и, наконец, знаю, что он все еще жив - это самое удивительное чувство на свете, но в то же время так много вопросов проносится в моей голове. Где он? Что он делает?
– Ты в порядке?
– спрашиваю я, подавшись вперед на диване, растущая нервозность, вынуждает меня к потребности начать считать, но я отказываюсь к этому возвращаться. Это чуть не сломало меня в Лас-Вегасе, и я понимаю, насколько велика зависимость, и что это может стать для меня наркотиком.
– Да...
– он снова делает паузу, и я не знаю, что сказать или сделать, чтобы удержать его на линии. Я чувствую себя так отчаянно, что вот-вот выйду из-под контроля. Он может повесить трубку в любой момент и что тогда? Он снова уйдет. Его снова не станет.
– Извини, что позвонил... я просто думал о тебе, - говорит он.
– И набрал твой номер.
– Ты его сохранил?
– поднимаюсь на ноги и двигаюсь к кухне, кусая ногти.
– Ага...
– говорит он, хотя это не так важно, мне нужно знать, где он, черт возьми.
– Я думал о тишине, и как мы разговаривали об этом, и это привело мои мысли к тебе.
– Я рада, что ты вспомнил обо мне, - говорю я, заглядывая в кухню. Мама смотрит на меня, когда я вхожу, и выражение ее лица меняется, контейнер, который она держит, падает.
– Что случилось?
– спрашивает она, бросаясь вокруг стола ко мне.
Куинтон, одними губами произношу я, указывая на телефон, и ее глаза расширяются, когда она останавливается передо мной.
– Я действительно не должен, - говорит Куинтон с измученным вздохом.
– Я стараюсь не думать о тебе, но не могу.
– Я тоже не могу перестать думать о тебе - шепчу я.
– Я думаю о тебе все время... где ты... что ты делаешь...
– Боже, я хочу, чтобы он все рассказал мне.
– Я ничего не делаю, - говорит он.
– И я нигде. Просто как будто я никто.
Изо всех сил зажмуриваюсь, сдерживая слезы, готовые политься из моих глаз, чувство потери появляется вновь, потому что в любой момент этот разговор может закончиться.
– Нет. Боже, мне жаль, что ты не видишь, насколько ты важен... для меня...
Он опять замолкает, и страх проходит через меня, страх, что он повесил трубку.
– Я, наверное, не должен разговаривать с тобой, не должен думать о тебе, - говорит он.
– Но я живу в нашем месте, и это напоминает мне о времени с тобой... я никогда не должен был делать этого с тобой.
Мои глаза округляются, и я чуть не роняю телефон, хватая маму за руку для поддержки. О, Боже мой, я знаю, где он находится.
– Что делать?
– стараюсь оставаться спокойной.
– Все...
– его голос звучит вяло, и это меня пугает.
– Прикасаться к тебе, целовать, быть рядом с тобой... влюбляться в тебя... ты слишком хороша для меня...
Влюбляться в меня? Святое дерьмо. Он любит меня. Люблю ли я его?
Я быстро избавляюсь от мыслей в моей голове, нужно сосредоточиться на более важных вещах.
– Это не так, - говорю я, опускаясь на стул за кухонным столом, все еще держась за руку мамы. Она смотрит на меня с беспокойством. Дэниел смотрит на меня с беспокойством. Но я чувствую, словно Куинтон и я одни в этой комнате.
– Куинтон, где ты находишься? Ты на той крыше?
– Да...
– говорит он.
– Я смотрю на эти старые здания внизу... ты помнишь?
– Конечно, -медленно вдыхаю воздух, чувствуя одновременно облегчение и ужас.
– Те, которые я сказала тебе нарисовать
– Да... но я больше не рисую...
Мое сердце снова сжимается, и я борюсь, чтобы сохранить дыхание.
– Куинтон, ты должен вернуться домой. Твой отец ищет тебя. Все беспокоятся о тебе. Я. Тристан.
– Это неправда, - говорит он серьезно, и это разрывает мое сердце на части.
– Никто никогда не будет искать меня... ну, кроме тебя... ты всегда была слишком добра ко мне...