– А что тут говорить? Этот трус всё придумал. Кроны молчат! Поверьте, о приходе торрека в наш мир они бы предупредили своих верных глашатаев.

– Значит, люди, что напали на моих разведчиков - самозванцы?

– Вы серьёзно верите в то, что торрек стал бы защищать этих проклятых Бостом общинников? Верный слуга Керита сам бы их уничтожил! Кроме того, эти изуверы поставили под сомнение святость жрецов! Это немыслимо!..
– Захлебнулся толстяк возмущением.

– Конечно, конечно, Ваша Святость! Вы верно правы!
– Поспешил Морди успокоить властного гостя, тут же наполняя его кубок вином. Хотя на самом деле командующий совсем так не думал. Он с радостью вогнал бы свою вилку в глотку этому жирному борову, да смаковал бы его предсмертную агонию. Морди с детства прислуживал этим мерзким, ленивым, развратным и лживым храсам, что именуют себя жрецами всех Кронов. Кроме как пировать без устали, жрецы никогда ничем заняты не были, а каждый пир обязательно заканчивался мерзкой оргией. И далеко не каждый жрец ублажал свою похоть, пользуя путан и дареных девок. Мальчиков им подавай! Вот Морди в детстве и натерпелся от этих бостовых выкормышей.

Но свершить такое было смерти подобно. Этот боров служил Безымянным, а те жестоко карали всех, кто смел тронуть их слуг. Поющий Элла уже успел вкусить гнева мастеров, что говорить о таком маленьком человеке, как Морди. Вот и стелился командующий перед гостем, как шлюха перед купцом.

– Ну что, Морди?..
– Причмокивая губами, обронил жрец, и поставил пустой кубок на стол.
– Давайте поговорим о делах?

– Конечно, Ваша Святость. Мне не терпится узнать о причинах вашего визита в столь убогое место.
– Угодливо расплылся Морди, подливая в кубок ещё вина.

– С чего бы начать?..
– Замялся вдруг жрец.
– Словом, так вышло, что наш новый король - Легис Торт - назначил на ваше место другого человека. Не по своей воле, так сказать... просто так сложились обстоятельства.

– Но чем же я не угодил Его Величеству?!
– вскинулся Морди. Люди в крепости его ненавидели. Потерять власть для него было смертельно опасно.

– Ну что вы, друг мой... я же говорю - так сложились обстоятельства. Но ни король, ни братство, ни, тем более, вы, полагаю - не заинтересованы, чтобы новый командующий ступил в крепость, верно? Мастера немного подстраховались, и тот ублюдок сюда доехать не должен. Но в жизни бывают разные курьёзы. Если новый командующий всё же не сгинет в дороге, вы понимаете, что должны сделать?

– Да, кажется, я вас понимаю, - задумчиво проговорил Морди Клот.

– Вот и славно! Как только враг короны отправится на Ту Сторону, Его Величество тут же подпишет новый указ о вашем назначении. Так что не оплошайте!
– Смерил жрец командующего холодным взглядом, от которого Морди немного поёжился.

– Конечно, Ваша Святость, я всё понимаю. А как быть с изуверами, что оскверняют нашу веру?

– Морди, друг мой! Вы меня разочаровываете! Неужели вы не отомстите за своих людей.
– Хмыкнул жрец, подтаскивая к себе большое блюдо с жареным мясом. Жирные пальцы впились в большой кусок свинины, а по губам и бороде потекла тонкая струйка слюны.

– Конечно, конечно! Я просто искал вашего благословения на столь славное дело.
– Нервно потея, зачастил Морди.
– Думаю, отряд в три сотни бойцов легко разберётся с общинниками и придуманными ими колдунами. Выпьем же за справедливое возмездие!
– Помпезно закончил он, поднимая полный кубок вина. Ещё немного и тот бостов жрец сожрёт всю еду в крепости.

***

Колона всадников неспешно проезжала по улице. В былые времена их обязательно проводили бы большим праздником: люди выстроились бы живым коридором, кричали и славили героев, бросали бы под ноги скакунам охапки цветов, а шум, гам и праздничное веселье, точно хмельное вино, заполонили бы чашу Алланти до самых краёв.

Но времена нынче были другие. Армия наёмников убралась из города, но оставила после себя разруху и смерть. Большинство домов были разрушены до фундамента, груды мусора и обломков усеяли улицы, а трупы горожан вывозили седмицу. Керрия неспешно зализывала раны, что долго будут ещё кровоточить. Всюду слышались молоты и топоры. Мужчин не хватало, потому дома строили женщины: измученные, уставшие - но живые. Кроме них у детей никого не осталось.

Принцессе Лейме повезло больше - к ней не коснулись и пальцем! Её Высочество наблюдала за всадниками из окна маленькой комнаты, в которой её заперли больше лисана назад. Говорят, то был приличный гостиный двор, может даже лучший в Алланти, но разве можно его сравнить с покоями во дворце? Комнатка была скромной даже по меркам купцов. Серые деревянные стены нагоняли тоску. От твёрдой кровати, застеленной шкурой какого-то зверя, ломила спина, да и пахла та шкура ужасно. Доски на полах громко скрипели каждый раз, как принцесса подходила к окну или маленькому столу, для которого хозяева пожалели даже рваную скатерть. У кровати стоял деревянный сундук. Слава Кериту, хоть несколько платьев да одежды для верховой езды принцессе вернули, не то и вовсе была бы, что голой. Последний огарок свечи Лейма дожгла прошлой ночью. Ей тогда не спалось, а темнота знатную пленницу теперь немного пугала. За дверью деву без устали караулили двое наёмников, они же ей приносили еду.

Но Лейма не жаловалась. Роскошная жизнь её была в прошлом, теперь пришла пора привыкать к жизни другой. Принцесса, наследница керрийского престола, первая красавица королевства - теперь превратилась в безродную пленницу. С каждым новым днём Лейма жалела всё больше, что не успела тогда покончить с собой, но горевать о том было поздно. Род её пал, но в чертоги Керита дева не отправилась по собственной воле. В те края прийти можно лишь раз, и уж точно мертвецам не дано отомстить - достать врагов могут только живые.

В свои восемнадцать Лейма была слишком умна для девицы. За то её часто ругали брат и отец. Дело женщины прислуживать мужу, рожать детей, да знать своё место. Но Лейма жизни такой не желала. Конечно, противиться воле отца, воле своего короля - принцесса не смела. Она всегда знала, что замуж пойдёт по расчёту, но быть покорной и смирной женой Её Высочество не собиралась. И помочь ей в том мог острый разум, который Лейма точила годами. Она знала грамоты далёких земель, говорила на трёх языках, разбиралась в делах торговых и королевских, и, бывало, давала отцу советы вернее, чем все советники разом. Жаль, отец думал лишь о пирах да забавах, что и вылилось бунтом.