– Твоя жена у генерала Бонапарта!

А потом в деталях, словно речь шла о какой-то любопытной истории, они рассказали Фуресу, как ему изменила Полина. Бедняга узнал от них, что она жила в великолепном дворце, расположенном на Биркет-эль-Ратль, почти рядом с дворцом Эльфи-бея, что ежедневно в три часа она отправлялась к Бонапарту, что она везде сопровождала его и что солдаты прозвали ее Клеопатрой и Богоматерью Востока. Что она занимала место во главе стола генералиссимуса и в свой дворец возвращалась только рано утром.

Офицеры вежливо сообщили также Фуресу, что весь каирский гарнизон осуждает поведение Полины, а генерала за это называют малопочтительными именами…

Но лейтенанта это мало утешило. Не говоря ни слова, он вернулся домой, взял плетку и направился на Биркет-эль-Ратль.

Увидев великолепный дворец, в котором теперь проживала Полина, он чуть не задохнулся от гнева. Стиснув челюсти, он прошел через усаженный сикиморами двор, мимо журчавших фонтанов и вошел под свод огромного салона, забитого коврами, подушками, драгоценными вещами. Навстречу ему попался слуга; он оттолкнул его, распахнул дверь и вдруг увидел Полину: она лежала, нагая, в ванне…

Увидев мужа, молодая женщина, полагавшая, что тот находится на Мальте, пришла в ужас. Она попыталась убежать, начала звать на помощь, но Фурес, схватив ее за волосы, успел нанести семь ударов плетью, оставив на теле кровавые рубцы, прежде чем привлеченные ее воплями слуги не без труда скрутили лейтенанта и вытолкали его на улицу.

Бонапарт, которому немедленно донесли об этом происшествии, примчался во дворец к своей любовнице.

– Его надо арестовать, – простонала Полина. – И посадить в тюрьму.

«Будучи в первую очередь военным, а уж потом любовником, – рассказывает нам Леоне Дешам, – он не стал совершать второй ошибки», а просто сказал:

– Я не могу этого сделать. Но завтра же ты потребуешь развода.

Естественно, в течение восьми дней все находившиеся в Каире французы говорили только об этом. Больше всех над Фуресом насмехался генерал Бертье:

– Этот бедный Фурес не понял, какой ему предоставлялся шанс, – заметил он. – С такой женой этот егерь никогда не возвращался бы с охоты с пустыми руками…

Но Бертье смеялся напрасно. Послушаем Жозефа Тюркана:

«Генерал-майор, так безжалостно насмехаясь над несчастным лейтенантом, вовсе не подозревал, что сам он находился примерно в таком же положении обманутого мужчины. Его любовница, знаменитая госпожа Висконти, в которую он был безумно влюблен, для которой возвел алтарь не только в своем сердце, но и в палатке, всегда стоявшей рядом с его палаткой во всех походах, и на который он поместил портрет своего идола для того, чтобы ежедневно молиться, стоя на коленях, эта госпожа Висконти именно в то время, когда он молился, изменяла ему с господином Александром де Лабордом и была постоянно в окружении толпы молодых людей»74.

Как гласит пословица жителей провинции Пуату: «Над рогами смеются самые рогатые»…

К счастью, спустя неделю про скандал, устроенный Фуресом, забыли из-за одного довольно любопытного происшествия.

У арабов выкупили захваченных в плен французов.

Главнокомандующий, желая получить сведения о расположении войск противника, обратился с расспросами к одному из бывших пленных.

Но в ответ этот человек неожиданно зарыдал и, как рассказывают, «схватился руками за свой зад».

– Почему ты плачешь? – спросил Бонапарт.

Тот объяснил, что арабы поступили с его местом (осмелюсь так выразиться) точно так же, как некогда поступал Генрих III с молодыми людьми, которые имели несчастье ему приглянуться…

Бонапарт расхохотался:

– Чудак человек, стоит ли так переживать! Благодари лучше небо за то, что смог так легко отделаться. Ну, хватит плакать! Отвечай, что ты заметил?

Но несчастный, видимо, так страдал от нанесенного ему оскорбления, что Бонапарт не смог вытянуть из него ничего интересного. На все вопросы он со слезами отвечал, что в том положении, в которое его поставили, он не в состоянии был вести наблюдения75.

Эта пикантная история помогла Полине забыть про свои несчастья…

Как только комиссар-распорядитель Сартелон расторг брак Жана-Ноэля Фуреса и Полины Белиль, Бонапарт вновь с головой окунулся в любовные забавы.