— Привет, Лив!

Саймон попытался изобразить для меня улыбку. Я оценила его старания и улыбнулась в ответ.

— Привет. А где мой благоверный?

— Спит ещё.

Ответив, Саймон со стоном опустился на шезлонг рядом с Кэтрин. Схватив стоявший рядом с ней кувшин с мохито, он запустил туда свою огромную ручищу и выгреб пригоршню льда вместе с маленькими зелёными листиками.

— Ты что делаешь? — взвизгнула Кэтрин и попыталась ухватить мужа за майку. Саймон ловко увернулся и положил руку, полную льда, себе на макушку.

— М-м, — блаженно застонал он, опрокидываясь на шезлонг. — Малыш, не визжи, у меня голова раскалывается. Всё, с завтрашнего дня точно бросаю пить и встаю на лыжи.

— Водные, надеюсь, — ехидно поинтересовалась жена. — Иначе не постесняюсь и вызову психиатра.

Саймон скривился, затем внезапно вскочил с шезлонга и, издав воинственный клич, прямо в одежде сиганул в бассейн. Вынырнув, он громко выругался и, шумно отплёвываясь, мощными гребками начал рассекать водную гладь.

Я села на освободившийся шезлонг, полная решимости отказаться от приглашения остаться.

— Нет, ребята, спасибо ещё раз за приглашение, но не думаю, что это хорошая идея. Моему Майклу здоровья не хватит жить рядом с Саймоном. — Я с улыбкой смотрела, как последний постепенно приходит в себя в бассейне, наматывая круги. — Да и ваш брат, как хозяин, вряд ли будет рад видеть в доме посторонних.

Это был мой последний аргумент. Вернее, по значимости для меня он шёл первым, но, надеюсь, никто из присутствующих об этом не догадывался.

— Отчего же? Хозяин всегда рад видеть новые лица.

Снова этот мягкий, бархатный голос. И снова у меня за спиной.

Я обернулась, встречаясь глазами с Диланом.

Что за привычка появляться внезапно, как чёртик из табакерки?

— Мы так и не были представлены друг другу. — Мужчина протянул мне руку: — Дилан Митчелл.

Улыбнулся он вполне дружелюбно и, если не знать, что несколько минут назад мы страстно целовались, то всё выглядело очень даже пристойно.

Я на секунду помедлила, протягивая ему свою ладошку.

— Оливия Вуд.

Что ж, правила игры установлены. Делаем вид, что незнакомы. Хотя, положив руку на сердце, мы действительно не были знакомы в привычном смысле этого слова. Вспышку того, что цивилизованные люди называют животной страстью, вряд ли можно назвать обычным знакомством. Хотя, с моей стороны, случившееся более походило на наваждение.

Я редко использовала своё полное имя, но сейчас специально назвалась именно так. Может мне удастся, хоть и немного запоздало, обозначить призрачные границы в наших отношениях. В продолжении которых я, кстати сказать, совершенно незаинтересована.

Его рукопожатие было крепким. Ни грамма узнавания, беспокойства или смущения. Обычное вежливое рукопожатие.

— Очень приятно, Оливия. По словам моего брата, ваш муж весьма необычный человек.

Провокация — вот что я должна была услышать в этих словах. К ней я, по крайней мере, была готова. Но искренняя заинтересованность!

Я удивлённо взглянула на Дилана. Казалось, ничего в жизни не интересовало его так, как знакомство с Майклом Джозефом Вудом.

— Необыкновенный? Возможно. Хотя, в моём случае, вполне достаточно эпитета единственный.

Я сказала это с вызовом, ожидая реакции Дилана. Он не поддался на провокацию: на лице — лишь вежливое любопытство.

— Человек, женатый на столь очаровательной женщине, обязан быть уникальным. Мне так кажется.

Комплимент был сомнительным и ничего кроме раздражения не вызывал. Я терпеть не могла лицемерия, а именно этим мы сейчас и занимались. Обсуждать Майкла с человеком, для которого супружеская верность не входила в число основных жизненных принципов, — верх лицемерия. Вдобавок, и я в этой ситуации ощущала себя вовсе не Белоснежкой.

— Благодарю вас. И ещё раз спасибо за приглашение, — проговорила я вежливо. — Но эта поездка — своего рода второе свадебное путешествие, и мы ещё не вполне им насладились.

«Как тебе такой ход, красавчик?»

Дилан метко отражал мои удары:

— Не потерять интерес друг к другу в браке дорогого стоит. Кстати, как долго вы женаты?

— Ты лучше спроси, сколько лет они знакомы! — встряла в разговор Фиби. И я была ей безмерно благодарна.

— И сколько же?

— Почти двадцать. А женаты — шесть.