Soundtrack — Everybody Hurts by R.E.M.

Следующие два месяца не в пример маю выдались дождливыми. Сочная зелень скрыла Лонгвью, и только спустя минут пять после пересечения его границы можно было догадаться, что вы-де в городе.

После рыбалки со Стивеном, Макс начал ходить в горы и с дедушками. Я с радостью поддерживала его в этом, и не только ради самого Макса. Служба моего отца не оставляла ему места для тоски, а вот с Марти Вудом было сложнее. Отец Майкла получал военную пенсию, не работал и целыми днями слонялся между домами родственников и гаражом Форджа, бывшей вотчины своего сына. В конце концов, я не выдержала его маяты и придумала Марти работу: теперь с утра до вечера он занимался починкой кровли на крыше моего дома. Работка — не бей лежачего: внимательно осматривать и заменять прохудившуюся черепицу. Мне было немного боязно за старика, как бы не сорвался с высоты, но он так был рад тому, что в нём нуждаются, что я успокоилась и единственно умоляла Марти не торопиться. Правда, часто идущий дождь то и дело загонял его в дом, поэтому большую часть дня отец Майка просиживал в моей гостиной, с банкой любимого эля в руках и Эбби на коленях.

К слову сказать, дедушку Вуда она любила больше, чем моего отца. Скупой на ласки, папа с большим интересом проводил время с уже подросшим Максом, а вот при общении с маленькой девочкой испытывал явный дискомфорт. Это было удивительно, принимая во внимание, что меня-то он как-то вырастил. Так что пока Эбби нещадно пользовала Марти, а тот никогда не приходил к ней без гостинцев.

Макс же все дни пропадал на заднем дворе, возясь со своими удочками, а вечерами убегал к Стивену, и там уже копался в его снастях. Стив работал в магазине товаров для активного отдыха. Так же, как в своё время Майкл понимал в автомобилях, его кузен хорошо разбирался в туристическом снаряжении и прочем походном арсенале. Парень был дока в своём деле, клиенты его любили, и буквально за несколько лет из простого помощника продавца Стивен Хейз выбился в управляющие.

Я вернулась к работе в книжном магазине и была занята там с утра до вечера. Периодически звонил Джеймс, рассказывал на какой стадии находится книга. К слову сказать, он сумел добиться выполнения моих "причудливых" условий. Сроки были проставлены, графики утверждены, и передо мной маячило только одно пугающее событие — презентация первого экземпляра. Обычно, на неё собиралось множество людей: литературная пресса, критики, рекламодатели. Авторы на подобном мероприятии присутствуют по умолчанию, и, похоже, я стану единственной в своём роде, кто изо всех сил постарается его избежать.

Разумеется, в городе быстро прознали (полагаю, не без помощи Ким), о выходе книги, что моментально сделало меня одной из самых обсуждаемых персон. Покупатели интересовались, когда альбом поступит в продажу, и заранее договаривались о приобретении экземпляра с автографом. Больше всех мной гордился папа. Он с удовольствием принимал поздравления от горожан, с которыми, как шеф полиции, общался ежедневно.

Ажиотаж достиг своего апогея, когда в магазин пришли представители мэрии и пригласили меня перерезать ленточку на открытии традиционной ярмарки в День Труда. Кроме недавно почившего Киовы Фримена, ветерана вьетнамской войны, получившего награду из рук самого президента Никсона, знаменитостей в нашем городе не было. К всеобщей радости, мне предстояло занять вакантное место. Этой внезапной популярности я была очень не рада.

Ещё один человек весьма гордился мной, и, честно говоря, по праву. Это была миссис Стоун, жена директора Стоуна и по совместительству преподаватель английской литературы в нашей школе. После того, как Майкл отремонтировал её мужу старенький "бьюик", миссис Стоун воспылала особой любовью к нашей семье.

Она была талантливым педагогом. Именно благодаря её урокам я выбрала литературу своей профессией. Во многом наши взгляды совпадали, поэтому по предмету миссис Стоун у меня всегда были высокие отметки. После окончания школы я не потеряла связь с любимой учительницей, ну а благодаря "афере" Майкла чету Стоунов мы почитали за родственников. Детей у них не было, и Макса они любили как родного внука. Пять лет назад мистера Стоуна проводили на почётную пенсию, а спустя несколько месяцев он скоропостижно скончался, сделав миссис Стоун вдовой. Родных у неё не было, остались лишь две школьные подруги, проживающие в Олимпии. Туда миссис Стоун и перебралась, продав свой дом в Лонгвью и купив небольшую квартирку недалеко от Уотершед-парка. Учительская пенсия, а также сбережения, сделанные мистером Стоуном, позволили ей скромно жить одной. Всякий раз, оказываясь в столице штата, мы с Майком навещали её.

Миссис Стоун тяжело переживала смерть моего мужа. Она приезжала в Лонгвью на похороны, а после постоянно звонила мне, поддерживала, приободряла. Теперь, планируя поездку в Олимпию, я непременно брала с собой Макса и Эбби, которые с удовольствием ездили в гости к "бабушке Стоун".

Конечно, то, что одна из её учениц печатается в газете, льстило бывшей учительнице. Она была постоянной читательницей моей колонки и самым придирчивым критиком. Выхода детского альбома миссис Стоун ждала с не меньшим нетерпением, чем я. Первый подписанный экземпляр был обещан именно ей.

В тот день, тринадцатого августа, я работала в магазине. У нас с Молли Сью, девятилетней дочерью моей школьной подруги Бриттани, был спор на тему, что интереснее — сага о Гарри Поттере или "Тёмные начала" Филипа Пулмана. Я была за последних. Все эти волшебные штучки, конечно, эффектны, но отселить душу человека от тела в отдельное существо — это же надо додуматься! А параллельные миры, в которые можно попасть, всего лишь разрезав воздух!

Мы сидели за стеллажами в небольшой комнатке, прозванной "Секретным местом". Она располагалась в задней части магазина и представляла собой небольшую гостиную, застеленную мягким ковром и заваленную разноцветными подушками. Здесь часто устраивались чтения и обсуждения новинок детских книг, которые пользовались большой популярностью у юных покупателей и их родителей. Из комнаты можно было спокойно наблюдать за тем, что происходит в торговом зале.

Молли Сью спорила, не стесняясь. Мне очень нравилось это в детях, когда они мыслили и не боялись отстаивать своё мнение.

— А как вам заклинания, миссис Вуд! Разве они не чудесны?!

Открыв сцену битвы за Хогвардс из последней книги саги, девочка начала громко их зачитывать. Здесь я была согласна: экзерсисы с языком бывшей учительницы английского, из которых Роулинг творила свои заклинания, приводили меня в восторг.

Наш разговор прервал колокольчик, подвешенный к входной двери.