А чем дальше – тем чуднее. 

Кафтан вернули, за условия темницы извинились и даже пообещали улучшить их для будущих пленников, напрочь истребив крыс. А ещё вернули тюки с тканями и шёлковыми нитками, мешки с солью, перцем розовым душистым и даже с лавровым листом. Только с чесноком у себя в закромах оставили. И под занавес приоткрылась дверца сбоку, с той стороны, где у Патрика стояли шкафы с книгами, где всё пестрело и умничало, и де Врисс увидел дочь. 

Арлина ступила к отцу робко, виновато потупив взгляд, а он только шагнул ей навстречу, крепко обнял и поцеловал в макушку. Вопросов было много, и Алистер не знал, с какого начать, с каждым днём откладывал важный разговор, пока, наконец, не решился поставить на неведении точку. Тем более и день попался подходящий – все заказчики разошлись довольные, новые партии были ещё в пути, и времени на откровения было предостаточно. 

Хрустнув костяшками пальцев, де Врисс плеснул себе из кувшина в кружку настойки на сосновых шишках и собрался уже позвать дочь, как дверь в кабинет скрипнула. 

– Ты, – выдохнул Алистер, завидев Арлину, – а я как раз хотел тебя крикнуть. Входи-входи. 

– А я как раз подсмотрела, что ты не занят, и решила с тобой поговорить. И не только я.

– Кто там ещё? – нахмурился Алистер. – Очередной желающий заполучить молотый чеснок бесплатно?! Знает, собака, что на моих чувствах к дочери играть можно, вот и трётся около тебя, мозги пудрит. Как тот конопатый в прошлом году. Помнишь? Гони в шею! Дармоедов развелось. Погоди! Куда пошла? 

– Сам же сказал, гнать в шею. 

– Вначале со мной поговори, а попрошайки подождут. 

Арлина вяло улыбнулась и застыла перед отцом. 

– Ты скажи-ка мне, дочка, – начал Алистер, глотнув настойки из кружки и пригладив остро и по моде стриженую бородку, – как мне понимать всё, что произошло? 

– А разве его высочество принц Патрик не объяснил? 

– Он извинился и звучал довольно искренне. Сказал, что вышло досадное недоразумение. Но все эти витиеватые речи корон… они для простофиль, что готовы проглотить любую подачку, не разжёвывая. Я же хочу знать правду.

И Алистер скрестил на груди руки, и с суровым выражением лица уставился на дочь.

– Что случилось в тот день, когда не состоялась твоя свадьба с гнилым принцем?

– Мартан мёртв, отец. Не надо о нём так.

– И хвала звёздному фениксу, что волки оказались неподалёку и очень голодны. В Озёрном крае, вон, все исчезли, хоть в соседних краях ещё бегают. А ты не увиливай от ответа. Какого болотного комара ты сбежала в ту ночь? Решила не выходить за слизняка – так не выходила бы. Уладили бы всё легко, только раскошелиться, конечно, пришлось бы. Впрочем, я и так потерял добрую половину нажитого. 

– Я полюбила другого, – внезапно ответила Арлина и покраснела.

– Вот те раз, – крякнул отец. – Когда?

– Во сне, – загадками говорила девушка.

Де Врисс теребил бородку, не зная, что и думать. И, не придумав ничего путного, брякнул:

– И сбежала к нему?

– С ним, – поправила Арлина. – Прости меня, папочка.

Девушка виновато прижалась к отцу и положила голову ему на плечо. 

– Ну, – де Врисс провёл рукой по волосам дочери, приглаживая их, – и такое, оказывается, бывает... И кто же тот мерзавец, что взбаламутил тебя, а потом бросил?

– Бросил? 

– Разговор с Патриком состоялся много дней назад, обручальное кольцо ты короне вернула, а о твоём ухажёре я ни сном, ни духом. Следовательно, бросил.

– Милость со стороны короны – это его заслуга. Он объяснялся с Патриком и рассказал ему всю правду о Мартане и его грязных делишках. Он же вернул и кольцо, поднятое со дна пропасти. А что касается тебя, то мы просто хотели, чтобы переполох утрясся. Мы просто ждали подходящего момента… 

– И? – Алистер напрягся, интуитивно чувствуя, что с минуты на минуту состоится незапланированное знакомство. 

– Сейчас. – Арлина проскользнула к двери. – Я позову его.

Ждать пришлось недолго, а когда дверь снова отворилась, то оба – де Врисс и Тайернак – вперились друг в друга взглядами: один смотрел, набычившись, изучал, прикидывал слабые стороны и вредные привычки; другой – уважительно, но с волнением. У последнего с отцами давно не ладилось; оставалось только надеяться, что в этот раз всё пройдёт хоть чуточку лучше.

По законам приличия начать следовало с представления и перечисления титулов и имён, но если у одного тех было много, то у второго – одно с натяжкой и то поддельное. Поэтому второй решил взять дело в свои руки и повести разговор так, как ему было бы выгодно.

– И, – резко начал Алистер, а Арлина и Эйгон вздрогнули, – сколько у тебя годового дохода? 

– Десять тысяч золотом.

– Не густо, – делано буркнул де Врисс, лихорадочно прикидывая, какую строчку в рейтинге богачей мира по версии периодического издания «Шворбс»* может занимать претендент на руку дочери. – И, стало быть, это ты просил Патрика за меня?

– За вас и вашу дочь.

– И к чему такие старания, такое рвение? Что тебе нужно?

– Я люблю Арлину и прошу у вас её руки.