Талла закрыла глаза. Верёвки начинали натирать кожу, лопатки больно упирались в камень, а любой поворот головы грозил набить шишку о пол пещеры… И всё же она смогла провалиться в сон напрочь лишённый сновидений. Будто сознание, как свечу, просто притушили пальцами.

Талла проснулась от пинка.

Её, не дожидаясь полного пробуждения и осознания происходящего, грубо ставили на ноги и выталкивали из одной темноты в другую. Неужели ночь набежала так быстро? А Талла даже не попыталась, да что там… Подумать не успела о побеге, спасении! То, что она посчитала мудростью, казалось теперь слабостью, лживыми увещеваниями измотанного тела. Нет, нет… в пути сбежать проще, чем из пещеры-ловушки, а для побега нужны силы!

Взгляд Таллы заметался в поисках Итера, в темноте мельтешили силуэты людей, один – сгорбленный, с чем-то бесформенным вместо головы. Он. Их выпихнули наружу.

Разглядеть здесь что-либо было немногим легче – небо с луной и звёздами заткали тучи, а единственный человек с факелом стоял поодаль, будто боялся подпустить к богу хоть толику света. До Таллы и её пленителей дотягивалось лишь эхо от рыже-жёлтого свечения. Талла удивилась, что вояк не прибыло – всё те же четверо всадников, а ведь Великий должен был отправить подкрепление… Неужели не счёл их достаточно опасными? Неважно, неважно – всё это только на руку.

Вдруг она уловила тонкий свист на грани слуха, и что-то слабо толкнулось ей в грудь. Будто муха врезалась на полном лету. Талла опустила глаза – на рубахе, уже засаленной и обтрепавшейся, повисла тонкая игла с утолщением на противоположном острию конце. Ей захотелось сбросить с себя странную, пугающую штуку, но связанные руки не позволяли. Что это?! А ведь оно… Оно наверняка должно было пробить ткань и впиться в тело! Помешали повязки на груди и… Кулон. Золотая пластинка, аккурат примотанная к сердцу там, куда метила игла.

Но выплести дальше цепочку мыслей Талла не успела. Всадник, протянувший руки, чтобы принять Таллу в своё седло, вдруг качнулся и свалился с коня, ногой повиснув в стремени. Что-то торчало из его шеи там, где заканчивался высокий ворот стёганной куртки и начинался шлем. Остальные среагировали мгновенно. Таллу выпустили, она упала набок ударившись плечом и бедром. Разъездные выставили щиты, прикрывая шею и лица. Факел взметнулся выше, освещая широкую часть тракта.

Кто-то появился на границе света и ночи. Силуэт. Гибкий, быстрый. Он отправил на землю второго разъездного раньше, чем остальные успели броситься на него. Но внезапность больше не подыгрывала ему. Теперь пришлось биться с двумя – злыми. сильными, запечатанными в кожаную броню. Напавшего же защищала только скорость.

Талла глазела на драку, ничего не замечая. Даже того, что путы свалились с рук, что рядом оказался Итер. Вздрогнула только от голоса в самое ухо:

– Уходим отсюда, быстро.

Она вскочила, сбрасывая колдовское притяжения сцены, подсвеченной упавшим факелом. Куда? Сама бы Талла бросилась по тракту. Вперёд, вперёд, бегом, так далеко, как только сможет, пока битва не кончится. “Кончится очень скоро”, – подсказывало что-то внутри. Но Итер увлекал её к краю тракта, за которым чёрным ониксом мерцало болото. Едва заметные глазу огоньки вспыхивали и гасли, точно упавшие в воду звёзды.

– Я не пойду туда, – последнее слово она произнесла с тем выражением, будто он тащил её в змеиную яму.

Талла выдернула руку из хватки Итера.

– Дура!

Она оскалилась – не время, сейчас – не время!

– Там – смерть! – шёпот сквозь сжатые челюсти. – Стоит ли нам вообще бежать?

Позади на дорогу свалилось ещё одно тело. Чьё? Снова звуки боя – значит, разъездного. Остался последний. Ненадолго… Талла выпалила скороговоркой:

– Он спас нас! Не знаю, кто это, но отбил нас у людей Великого! Он не враг.

– Нет, – рявкнул бог. – Плохой путь. Идём, живо, или останешься тут одна.

Талла, сцепив зубы, глянула в его лицо. Болота… Не сплошная гиблая вода, но узор невидимых тропинок среди окон в самую бездну. И туда её звал Итер. Она прикрыла глаза, втянула воздух, ставший вдруг сладостным до невозможности – будто перед прыжком на глубину.

Качнулась в сторону дороги – “плохой путь”. И шагнула на зыбкую почву.

– За мной, след в след. Держись за пояс!

Итер двигался быстро, уверенно, будто надёжная тропка сама вздымалась под его ногами или земля нашёптывала, куда вступить. Идти, точно-точно повторяя следы, оказалось сложно, особенно – в таком темпе, но Талла изо всех сил старалась. Шаг, ещё, третий… Не смотреть в чёрные провалы, из вязкой глубины которых поднимались жёлтые огоньки. Говорили, это души умерших летят в царство бога смерти – в раскалённое сердце земли, чтобы влиться в безумный хоровод вечной пляски.

Они отошли не так далеко, когда позади стало тихо. Талла, вцепившись в пояс Итера, осторожно – в полголовы – обернулась.

Вычерченный из темноты проблесками затухающего факела, стоял человек, смотрел на беглецов. Вряд ли он хорошо их видел, глядя из света во тьму. Вдруг бросился вперёд, почти сразу завяз одной ногой, ругнулся. Талла отвернулась, торопясь наверстать пропущенные шаги. Что-то просвистело рядом. Ещё игла? Темно, как хорошо, что так темно! Она ссутулилась, стараясь стать как можно меньше.