Хаста сделал шаг по ступеньке вниз с крыльца. Но цепкая рука тут же поймала его за плечо.

— Стой, куда собрался?

— Что за нелепый вопрос? Исполнять волю саарсана! Кто-то же должен этим заняться.

Он попытался стряхнуть ее пальцы, но, пожалуй, стряхнуть голову с плеч было бы проще.

— Мы пойдем вместе. Таков приказ! Не тебе и не мне обсуждать его. И даже если нам суждена гибель...

— Саарсану не нужна наша гибель, — холодно перебил ее Хаста. — Пойми, наконец! Мы должны дойти и исполнить его волю. Так мы не дойдем.

Накхини поглядела на собеседника, явно сожалея, что не может сейчас размозжить ему голову. Наконец она с трудом выдавила:

— Ладно. Что ты задумал?

— Вас пятеро — это слишком много. Отправь двух девчонок за реку. Пусть возьмут с собой всех коней, включая наших. Пусть заберут ария и доставят его Шираму, — может, расскажет что-нибудь полезное. Вы уйдете с постоялого двора все вместе. Это будет выглядеть так, будто отряд накхов учинил набег и вернулся с добычей восвояси.

— А ты?

— Освобожу стражников и пойду с ними на заставу, с которой они приехали.

— Где тебя потом искать?

— Завтра поутру я снова отправлюсь в путь на север по этой дороге.

— Хорошо, — недовольно проговорила Марга. — Но учти: если утром ты не выйдешь из крепости, я сама приду туда.

Глава 3Бродячий звездочет

Хаста брел по дороге, ведя в поводу груженого мула. «Куда они запропастились?» — ворчал он, оглядывая желтеющую степь. Вот уж не поймешь, что хуже — ждать, когда змеи приползут, или идти одному.

Сведения, полученные в сторожевой крепостице, были скудными, но заставляли задуматься. С недавних пор Киран отрядил особое войско аж в тысячу бойцов, чтобы там, на севере, в бьярских землях, изловить гнусного самозванца, выдающего себя за Аюра. Они перекрыли все дороги, проверяют всякого путника, а уж купеческие возы перетряхивают так, точно ищут не царевича, а золотую иголку.

Конечно, в лесах и степях не поставишь засаду на каждой тропе. Однако можно быть уверенным — столичный тракт будут проверять особенно придирчиво. Мало ли кто из столицы или других земель Аратты захочет прийти на помощь неуловимому престолонаследнику?

Хаста подумал о Марге и скривился. С этими только попадись на глаза... «Конечно, об их подвигах будут слагать песни. Но распевать их будут у нас на тризне!»

— Эй! И долго ты так в одиночестве шагать думаешь? — послышался за спиной насмешливый голос накхини.

Жрец мысленно выругал себя за невнимательность. Где ухитрилась притаиться сестра Ширама? Но, припомнив поговорку насчет хвоста горного льва, вздохнул и повернулся.

Марга стояла прямо у него за спиной, в своем неизменном накхском наряде, одинаковом у мужчин и женщин, с рукоятями коротких мечей, видневшимися из-за спины, и боевым кинжалом на поясе. «Хорошо хоть лунную косу дома оставила», — выдавливая улыбку, подумал Хаста. За его спиной вновь послышался голос:

— Впереди никого! — И одна из подопечных Марги появилась на дороге.

Сестра Ширама кивнула, оставаясь неподвижной. Вскоре из окрестных ковылей раздался шорох, и вторая девица, появившись на дороге, так же негромко сообщила:

— Погони нет.

Марга вновь кивнула и спросила у Хасты, указывая на груженого мула:

— Вижу, ты с добычей. Продал наших пленников?

— Вот еще! Я помог им прийти в себя, промыл и перевязал их раны и сопроводил в крепость, откуда они прибыли.

— Сколько там воинов? — сразу подобралась накхини.

— Не о том думаешь, — укоризненно сказал Хаста.

— А о чем я должна думать?

— Послушай, мы ловко вывернулись из ловушки, в которую сами себя загнали. Но впереди нас ждет западня — не чета той. А значит, и жрец Хаста, и накхини должны исчезнуть.

— Это еще зачем? Ты только что видел, мы останемся незамеченными, даже если ты будешь в шаге от нас.

Хаста устало поморщился. Спорить с воительницей было все равно что засевать море камнями и ждать всходов.

— Так нужно. Это приказ, — добавил он для убедительности.

— Уж не твой ли? — зловеще спросила Марга.

Но Хасте уже надоело ее бояться.

— Если бы я отдавал приказы, вы бы сидели дома... Здесь, в тюках на спине мула, вы найдете женское платье для тебя и одежду для пары отроков. Это для них.

Жрец указал на юных накхини, которым на вид не было и шестнадцати. Те слушали его, и у них глаза лезли на лоб от удивления — как этот чужеземный жрец смеет столь дерзко разговаривать с их наставницей и почему она это терпит?