— Сейчас она даст нам знак, и ты пойдешь туда. Как ты будешь убеждать эти камни помочь тебе — не мое дело. Если у тебя получится, мы последуем за тобой. Если нет — там и оставайся, потому что мы заберем свитки и будем возвращаться в Накхаран.

— Пустая угроза. Ты не сделаешь этого.

— Еще как сделаю! И когда я расскажу саарсану, что по твоей милости сбежал Киран, он не станет меня наказывать. А это, — она ткнула в увязанные в плащ свитки, — поможет ему утешиться.

— Что ж, я тебя понял. Кстати, если не увидимся — спасибо, что спасли.

— Все же идешь?

— Конечно.

Марга покачала головой и вздохнула:

— Пусть тебе повезет.

Стараясь унять дрожь в коленях, Хаста перелез через забор, быстро подошел к костру, вытащил из него горящую ветку. Пройдя мимо удивленной Яндхи, он приблизился к стене и поднял обе руки, освещая перстень на пальце. Тот вспыхнул во тьме как золотой огонек.

«Увидят, должны увидеть! Если я правильно запомнил место...»

Он ощущал спиной холодный требовательный взгляд Марги и неожиданно для себя осознал, насколько ему хочется, чтобы те, кто сидел сейчас в одной из башенок со зрительными трубами, поспешили. И эта высокомерная гордячка, с виноватым видом разведя руками, наконец признала бы его правоту.

— Исварха мой защитник! — шептал он. — Пусть они там не медлят!

Веревочная лестница с тихим стуком упала со стены и повисла, покачиваясь, между зубцами.

Глава 6Горшок с молниями

Храмовый лекарь утер кровь с лица Хасты, одним резким движением вправил ему нос и принялся пахучим бальзамом смазывать ссадины и шишку на лбу.

— Трет его, трет, — скривив губы, ворчала Марга. — Это, по-твоему, раны? У нас мальчишки из-за такого от игры не оторвутся. Лопух приложил, и довольно...

Лекарь молчал, сжав губы, — такое пренебрежение высоким искусством врачевания донельзя раздражало его, однако спорить с накхини представлялось ему совершенно неразумным.

Жрец в расшитом золотой нитью алом одеянии, говорящем о его высоком сане, зашел в лекарские покои, поприветствовал Хасту, вежливо склонил голову перед Маргой и ее воспитанницами и объявил:

— Святейший Тулум ждет тебя, брат. Он велел тебе взять принесенные из дворца свитки...

— Эй, эй! — возмутилась Марга, выпрямляясь.

— Вам же, — повернулся к ней жрец, — будут предоставлены еда, теплая вода для купания и мягкие постели для отдыха.

— Заткнись и слушай. Это я захватила свитки. Они мои.

Жрец пожал плечами:

— Я исполняю приказ святейшего. Он не давал мне никаких иных распоряжений насчет наших гостей, кроме уже сказанного.

— Только притронься к мешку, — зловеще улыбнувшись, проговорила Марга, — и я предскажу тебе будущее до конца твоего дня.

Жрец в алом и золотом растерянно взглянул на Хасту. Тот кивнул, подтверждая, что предсказание будет кратким и правдивым.

— Высокородная госпожа, я не желаю обидеть тебя и не покушаюсь на твою боевую добычу. Но для всех нас важно узнать, что содержится в записях мятежника Кирана.

— Что ж, тогда я иду с вами.

— Женщины в храме Исвархи не занимаются делами мира и войны, — возразил жрец. — Если госпожа пожелает, я велю проводить вас туда, где на рассвете наши девы поют гимны, встречая светило.

— Гимны на рассвете будут звучать над тобой, если не прекратишь нести чушь, — пообещала Марга. — Только ты их не услышишь, потому что я отрежу тебе уши и запихну в пасть так глубоко...

— Погоди, погоди, — вмешался Хаста. — Твой брат некогда сказал мне, что накхи никогда не угрожают.

— Я и не угрожаю — просто рассказываю, чем намерена заняться в ближайшее время, если этот раскормленный фазан не прекратит меня оскорблять. Я — сестра саарсана накхов! Я правила родом Афайя, пока Ширам сидел в столице или носился сломя голову по всей стране, выполняя указы Ардвана. О чем кудахчет эта безмозглая птица?!

Высокопоставленный жрец поперхнулся от столь вопиющего непочтения и, пробормотав: «Я все изложу святейшему Тулуму!», вновь скрылся за дверью.

— Восхитительно, — усмехнулся Хаста, когда алое одеяние исчезло за дверью. — Твоя речь была весьма убедительна. По-моему, ты совершенно очаровала моего собрата.

— Еще бы! У меня большой опыт разговоров с мужчинами, разодетыми не столь пышно, но стоящими куда больше, — гордо расправила плечи сестра Ширама. — Всякий в Накхаране скажет тебе об этом!

— Да я уж и сам могу рассказать любому в Накхаране о твоем искусстве вести переговоры. Но все же уважь мою просьбу — не старайся изумить святейшего Тулума силой образов и красотой оборотов. Иначе он заслушается тебя и мы потеряем время.