Аюна сосчитала до трех, перевела дыхание и пренебрежительно хмыкнула.

— Чего вы боитесь? — громко воскликнула она, обращаясь к перепуганным до смерти служанкам. — Это всего лишь местный жрец. Исварха защитит нас от его ворожбы!

Жрец-медведь спускался неспешно и даже величественно, опираясь на длинный посох, сделанный из ствола молодого дерева. Его темная рубаха была расшита белыми узорами. За ним шагали несколько крепких парней в длинных рубахах. В руках они несли факелы, озаряя путь медвежьеголовому. Аюна увидела, что не ошиблась, — он направлялся прямиком к ней.

— Госпожа, что ему надо? — раздался рядом встревоженный шепот Суви.

— Надеюсь, он просто спустился поприветствовать вендов, — пробормотала Аюна.

«Меня другое заботит, — тем временем думала она. — Как Шерех смотрит на нас...»

Заметив жреца, Шерех неторопливо поднялся одним из последних. Как показалось царевне, он с каким-то сожалением поглядел на нее, шагнул вперед и заступил дорогу медвежьеголовому.

— Приветствую тебя, Медовая Лапа, — наклонив голову и широко расставив ноги, будто для схватки, негромко проговорил он. — По нраву ли пришлись Владыке Корней наши дары?

Не отвечая на слова вожака, жрец остановился, поднял над головой посох и прорычал:

— Когтистый Старик не принял ваши дары. Ему не нужны золото и самоцветы. Он жаждет крови той, что пришла сюда погубить лютвягов!

Жрец вскинул сухую руку и ткнул пальцем в Аюну:

— Ее!

Шерех как будто ожидал услышать нечто подобное. Он мотнул головой и спокойно ответил:

— Нет.

— Мы смотрели в воду и узрели: за чужеземкой следует кровавая тень, несущая гибель. Отдай ее Спящему — и тень уйдет...

— Нет! — резко ответил вожак вендов. — Я веду ее к Станимиру. Лишь он решит, отдать ее богам, взять за себя или сделать рабыней.

— Ты смеешь перечить? — удивился медвежьеголовый. — Ты что, не знаешь, какая кара ждет ослушника?

— Лютвяги почитают Когтистого Старика, но моя плоть и мой дух принадлежат не ему, — сквозь зубы процедил вожак.

Доносившийся из-под медвежьего черепа голос звучал хрипло и глухо и от этого еще более жутко. У Аюны, которая следила за противниками, не отводя глаз, перехватило дыхание. Она не понимала, о чем они говорят, но все было ясно и без слов. Медвежий жрец хочет забрать ее, а Шерех не хочет отдавать. Пока не хочет... А если согласится?!

В следующий миг жрец обернулся к замершим в стороне вендам и молча указал на Шереха. Аюна прижала руки ко рту, подавляя крик, — вчерашние разбойники, сжимая палицы и топоры, начали медленно и покуда неуверенно обступать своего недавнего предводителя. Шерех отскочил назад и что-то быстро приказал. Около дюжины воинов немедленно метнулись к нему и сомкнулись вокруг него плечом к плечу, озираясь по сторонам.

— Она принадлежит Станимиру, — вновь прорычал Шерех. — Уходите!

Медвежьеголовый что-то рявкнул, и венды как околдованные бросились на своего главаря.

Аюна застыла, будто ее кровь разом превратилась в лед. Cлужанки, завизжав, шарахнулись к ней, цепляясь за ее платье. И тут она услышала вой. Царевна готова была поклясться, что он звучит в ее голове. Душераздирающий, полный смертной тоски и угрозы.

Венды одновременно остановились и отпрянули от Шереха. Вой звучал все громче и нестерпимее. Бросив оружие, венды заорали, зажимая ладонями уши, точно пытаясь криком перекрыть звучащее в их головах. Затем, продолжая в ужасе кричать, бросились наутек кто куда.

— Только Станимир может решать ее участь, — низким голосом повторил Шерех.

Жрец обернулся к сопровождавшим его молодым помощникам-унотам. Те, повинуясь беззвучному приказу, бросились вперед. Но ни Шерех, ни кто другой из его соратников даже не подумали взяться за мечи. Они шагнули навстречу унотам, поднимая перед собой руки c хищно скрюченными пальцами. Их взгляды стали пристальными, рты приоткрылись, обнажая оскаленные зубы...

Медвежьеголовый вдруг что-то закричал помощникам, замахал руками, словно призывая остановиться. Но предупреждение опоздало. Уноты как подрубленные начали падать наземь, хрипя и хватаясь за горло.

Аюна с ужасом увидела, как на их шеях проступают кровавые раны. Уноты с воплями катались по земле, пытаясь отбиваться от невидимых зверей. А через миг что-то случилось с миром, будто лопнула мутная пленка, и Аюна увидела — над каждым из корчащихся в траве парней соткался из воздуха страшный косматый человек с волчьей головой. Упоенный кровью, он терзал свою жертву, наслаждаясь ее болью и страхом. Царевна увидела, как к одной из жертв подбежал товарищ, попытался помочь. Оборотень быстро вскинул голову, лязгнули клыки, и юноша с криком упал наземь.