Медвежий жрец бесстрашно сделал шаг вперед, повел жезлом. Мир снова затянуло пеленой. Оборотни растворились в воздухе. Растерзанные уноты так и остались лежать на земле без движения.

— Гнусный выродок Медейны! — процедил жрец. — Ты посмел выступить против воли Владыки Зимы! Что ж, мы дождемся Станимира. Предрекаю — ты будешь первым, кто умрет из-за нее!

Шерех посмотрел на него с полным безразличием и что-то сказал — как показалось Аюне, довольно оскорбительное. Жрец развернулся и с величественным видом направился обратно на холм. Его уцелевшие помощники тащили остальных, все так же не подававших признаков жизни.

Когда они удалились, Аюна перевела дух — кажется, впервые после того, как закончилась схватка. Что это было? Шерех и его дружина в самом деле обернулись волками? Все они стояли рядом, в человеческом обличье, тяжело дыша. Только они и Аюна остались на ногах после этой невероятной стычки — прочие венды или разбежались кто куда, или лежали, уткнувшись в землю. Аюна вспомнила рваные раны на коже унотов. Неужели все это ей лишь привиделось? Она поглядела на Шереха, и между лопатками стало холодно. Рубаха на его груди потемнела, как от пролитой крови.

* * *

Аюна ожидала, что, пока жрецы не вернулись с подмогой, Шерех немедленно поспешит покинуть столь неприветливое место. Однако он и не подумал сворачивать стан. Вместо этого предводитель начал сзывать своих разбежавшихся горе-вояк. Те один за другим появлялись из зарослей и подходили понурившись и с явной опаской. Когда все они вернулись обратно, Шерех, не обращая внимания на их пристыженные лица, деловито начал выстраивать их в линию плечом к плечу друг к другу.

— Что это он задумал? — прошептала Суви, завороженно следившая за жутким вендом, который вдобавок оказался еще и оборотнем.

Но Шереху не было дела до перепуганных девиц. Пересчитав собравшихся, он неторопливо пошел мимо строя, то и дело останавливаясь и кладя руку на плечо очередного ратника. Было видно, что те будто проседают под тяжестью ладони. Затем Шерех двигался дальше, покуда не дошел до девятого воина. Положив ему руку на плечо, он другой рукой выхватил из ножен на поясе нож, напоминающий звериный клык, и, резко вонзив бедолаге в живот, вспорол его до груди. Затем, оставив того умирать, молча пошел дальше, отсчитывая новую жертву.

— О Исварха Всесветлый! — в ужасе прошептала служанка. — Что он творит?!

Аюна глядела, не в силах отвести глаза от происходящего. Ей казалось, что она по-прежнему видит перед собой чудовище с оскаленной волчьей мордой вместо лица.

— Они посмели поднять оружие на своего вождя, — тихо ответила она. — Он карает...

Суви уткнулась лицом в ладони и расплакалась. Удивительно, что только сейчас, подумала Аюна. Она молча следила, как Шерех идет вдоль строя, выбирая следующую жертву.

— Давай, убивай своих воинов! — неожиданно для самой себя громко заявила она. — Меньше работы останется Янди!

Шерех прекратил свой зловещий отсчет, вслед за прочими повернулся к Аюне и, оглядев ее, бросил несколько слов.

— Шерех говорит, что ты уже второй раз посмела вмешаться в его дела, — перевел Власко. — Когда тобой натешится Станимир, Шерех попросит его отдать тебя ему.

— Cкажи, что я не боюсь его пустых угроз, — надменно ответила Аюна, цепенея от собственной смелости и всей душой надеясь, что угроза в самом деле пустая.

Шерех задумчиво поглядел на царевну, подошел к ней и протянул руку. Аюна напряглась, но венд лишь коснулся пальцем клыка саблезубца, висевшего на цепочке у нее на груди.

— Вождь спрашивает, что это за зверь?

— Самый страшный зверь севера. Зубы у него как ножи!

— Шерех говорит, что убивал и не таких, — перевел толмач, выслушав длинный ответ предводителя. — И твоего оборотня он тоже убьет, когда тот в следующий раз явится за его воинами. Он подарит тебе его голову, а из шкуры прикажет сшить себе плащ.

Царевна удивленно взглянула на него. О чем это толкует Власко? Они что, решили, что Янди — оборотень?

Шерех, больше ничего не говоря, отвернулся от нее и вновь пошел вдоль ряда, отсчитывая девятого, чтобы свершить свое лесное правосудие.

И тут издалека донесся собачий лай.

* * *

Воины, стоящие в ряду, заволновались. На их бледных лицах появилась тень надежды.

— Станимир! — слышалось отовсюду. — Станимир!

Аюна повернулась и увидела, что через озаренный восходящим солнцем огромный луг, простиравшийся от священного холма до самого леса, мчится отряд всадников. Царевна впилась взглядом в тех, кто скакал впереди. Но где же горностаевый плащ вождя? Ничего похожего не было и в помине. Светловолосые бородачи в некрашеных холщовых и кожаных рубахах, в темных дорожных плащах, широких бесформенных штанах, заправленных в высокие сапоги, выглядели почти одинаково. За всадниками огромными скачками спешили худые серые псы ростом чуть ли не с лосенка.