Обведя родных вопросительным взглядом, и, убедившись, что привлёк всеобщее внимание, Егор, принялся рассказывать

– Встретив Зайца, голодные Волки хотели было съесть его, но Заяц говорит: «Мною Вы не насытитесь, а я могу привести вас к стаду овец». Волки решили пойти за Зайцем, но пока поднимались в гору, не совладали с голодом, и съели его. Поднялись на гору и видят стадо овец…Сытно пообедали и один говорит: «Как-то нехорошо с Зайцем получилось». Пошли вниз, нашли останки Зайца и захоронили. Поставили камень на могилку и думают, что же написать. “Другу Зайцу” – не пойдет, не поймут, зачем друзья его съели. “Врагу Зайцу” – тоже не пойдёт, какой же он враг, когда привёл их к стаду овец?! Думали, думали, и написали: «Нашему КОНСУЛЬТАНТУ – Зайцу».

Это была всем известная притча. Но, рассказывая её, Егор проявил столько актёрского мастерства, что в конце все смеялись. Глядя на близких, я чувствовала то самое благополучие, которое приносит покой и восстанавливает душевное равновесие.

В разгар застолья Матвей напомнил всем:

– Пора заканчивать ужин, а то в кино опоздаем!

Ребята шумно поднялись из-за стола. Кто-то по неосторожности наступил на кошку Мусю, и она взвизгнула дурным голосом. Антон тут же подхватил её на руки, стал гладить и успокаивать, а потом поднес к картине, висящей в простенке между кухней и прихожей.

– Глянь, Ирина, это её мать – Муся 1. Её Егор в детстве нарисовал. Правда, здорово?!

Ирина озадаченно смотрела на портрет кошки, небрежно выполненный гуашью. Казалось, он был собран из оранжевых, белых и черных пазлов разнообразных геометрических форм. Один глаз кошки был раза в два больше другого. Но, в целом, получилось изображение такой хитрой, хищной и пластичной твари, что ни у кого не возникало сомнения в таланте художника.

– Близнецам было лет пять, – пояснила я. – Однажды, чтобы занять их, я дала им гуашь. «А что мы будем рисовать»?– заканючил Егорка. Я оглянулась, увидела кошку, и говорю: «Вот, Мусю рисуйте»! Закончила свою работу, – я тогда диссертацией занималась, – смотрю, а Егор что-то малюет на обломке ДСП. Подошла и ахнула, – настоящий шедевр! Жаль, что Егор не стал художниками! Правда, у меня талантливые сыновья?!

Все согласились, и разговор пошел о современном искусстве. Мужчины говорили умно и небрежно. По тому, что Антон каждое свое слово обращал к Ирине, всем было понятно, что он в неё влюблён.

– Пока люди молоды, – сказал Матвей, и, приобняв меня за талию, привлёк к себе, – главное в отношениях, – любовь. Но со временем придет понимание, что дружба ценнее.

– Правда?! – с иронией в голосе спросила я, и выразительно посмотрела на мужа глазами, полными печали.

– Шекспир так считал, – сказал он, – потому что дружба всегда взаимна и основана на доверии.

Миссурск, 3 июня

Вернувшись в Миссурск, я первым делом занялась наймом людей для сбора информации о ходе избирательной кампании. Совсем не простая задача – быстро нанять несколько десятков человек в разных районах области.

К моему удивлению, все, кому я предложила дополнительную работу, согласились. Провинция жила еще беднее, чем мне представлялось. Народ держался, главным образом, на натуральном хозяйстве. Люди были рады любому, даже незначительному приработку, так как прекрасно понимали, что после выборов шанса подзаработать долго не будет. Правда, они не имели, да и не могли иметь, навыков сбора нужной мне информации. Пришлось мне выезжать на места и, что называется, в полевых условиях обучать их. Эта деятельность поглотила всё моё внимание, отодвинув вглубь сознания переживания по поводу проигранной ставки на Алфеева.

Обучение «моего персонала» было не сложной и, по-своему даже интересной работой, но ежедневные многочасовые поездки по грязным, разбитым и ухабистым дорогам, обеды в столовых, больше похожих на жалкие кабаки, отсутствие возможности умыться и передохнуть, – всё это мне надо было как-то преодолеть. Чтобы не пасть духом и не сломаться, я применила особую тактику: сначала поехала в наиболее отдаленные районы, затем в более близкие, и, наконец, в те, которые непосредственно примыкали к областному центру. Таким образом, получалось, что с каждым днем неудобств и тягот становилось всё меньше, а завершение работы – всё ближе.

Вскоре остался «не охваченным» всего один район, расположенный буквально в получасе езды от Миссурска. Уже предвкушая конец своему испытанию, я созвонилась со старым знакомым – Ильёй Кац, проживающим в райцентре. Он работал заместителем директора судоремонтного завода, – толковый и вполне надежный человек. Кратко объяснив ему смысл проводимого мною исследования, я попросила помочь.

– Без проблем, – сразу согласился Илья. – У нас, как раз сегодня, уже через час, в Доме культуры встреча кандидата с избирателями. Предлагаю и Вам подъехать туда.

Обрадовавшись такому везению, я весело отозвалась:

– Постараюсь не опоздать!

– Это с Алфеевым встреча. Ничего?! – предупредил Илья.

У меня ёкнуло сердце. Не ожидала, что и в глухой провинции стало известно о моём увольнении из штаба Алфеева! Трусливо подумав о том, что лучше бы не пересекаться с этим кандидатом, я тут же твердо сказала себе: отодвигать из-за него свои дела больше не стану!

– Ильюш, – я постаралась быть убедительной, в том, что не поняла намёка, – не беспокойся! Моя теперешняя работа не публична, она никак не влияет и не может повлиять ни на чью кампанию. Всё в порядке! Встретимся прямо в зале вашего ДК, хорошо?!