И он не стал брать ее, чтобы потом оставить. Мужчины жестоко обращались с ней — он не будет одним из них.

Он сдержал бы свое слово, и он поступил бы правильно.

~oOo~

Когда они приблизились к замку, Вали, ехавший со стороны Леифа, вдруг издал звук, который был одновременно вздохом и стоном.

— Проблемы, мой друг? — спросил Леиф.

Вали издал смешок.

— Нет. Ничего такого. Просто думаю о Бренне и о том, как она поприветствует меня, когда мы вернемся.

— А. Ее настроение в последнее время меняется, это так. Это бывает, когда ребенок на подходе.

Слушая, как Вали обсуждает беременность своей жены, Леиф чувствовал, как ноет старая рана в груди, но эта боль не была неприятной. Воспоминания имели и горький, и сладкий привкус.

— Видимо, да. Я, кажется, раздражаю ее больше всего, хоть и стараюсь не беспокоить — и она даже не пытается объяснить причину. Она бы сегодня поехала в деревню верхом! С таким большим животом! Когда я сказал, что это будет большая ошибка, клянусь, у нее был такой вид, словно она была готова заколоть меня мечом.

Леиф видел, что Вали сегодня все-таки отправил жену в деревню, на санях, с Тордом и Сигвальдом в качестве сопровождающих, и знал, что эта поездка была результатом напряженных переговоров между беременной женщиной и ее обеспокоенным мужем.

— Это не продлится долго, а потом она будет переполнена любовью к ребенку и к тебе.

Вали ухмыльнулся.

— Я очень надеюсь. Ольга сказала, еще как минимум два месяца. Мне повезет, если к тому времени я еще смогу сохранить голову на плечах.

Был большой шанс на то, что к тому времени вернутся корабли. Вали действительно повезет, если ему удастся сохранить голову на плечах, но Леиф сомневался, что угроза исходит от Бренны.

Он вздохнул и поглядел на приближающийся замок. Опасность шла по пятам за ними. Опасность и потеря.

~oOo~

Она притаилась ближе, чем он думал — чем кто-либо из них думал.

Когда они добрались до замка, старый Орм сказал им, что сани не вернулись. Они должны были вернуться раньше них — задолго до них.

Сани и деревня подверглись нападению. Это были воины принца Ивана, которого они посчитали слишком слабым, чтобы представлять угрозу. Деревня, весь скот и люди, которые там работали, — все погибли. Сигвальд и Торд тоже.

Леиф сидел в мрачном замковом зале и смотрел на огонь, пока в комнате над ним Ольга работала, чтобы спасти Бренну и ее малыша, а Вали, не покидавший места рядом с кроватью, наблюдал, как его семья уходит от него.

Леиф и Торил вместе потеряли четверых своих детей: троих из них в младенчестве, и одного, когда его жизненная нить все еще свисала из ее опустевшего живота. В одиночестве он похоронил дочь, а теперь и их сына Эйнара. Он похоронил Торил и ребенка, который был внутри нее.

Торил и тот, седьмой ребенок, мальчик, а теперь и Эйнар были убиты.

Пока Леиф сидел в зале, среди таких же молчаливых друзей, и спрашивал себя, спасет ли Ольга Бренну и ее ребенка, его ум вернулся в прошлое, к смерти его собственной жены.

Он сражался в сердце Гетланда, отбиваясь от налетчиков, и не знал о своей потере до самого конца, пока не убедился, что Бренна, тогда еще рабыня, спасла детей Эйка и Хильду, его жену, и не вернулся домой.

Сражение было быстрым. У них с Торил был небольшой домик на окраине города, достаточно далеко от длинного дома, и Леиф не думал, что они в опасности.

Он ошибся. И он пришел домой, и там была кровь и смерть, праздновавшая победу.

В эту ночь образ окровавленного тела Бренны сплетался в его памяти с другим образом: Бренна, лежащая в кровавом снегу, и мертвая Торил — в очаге, ее руки все еще прикрывают вспоротый живот, как будто она все еще пытается удержать своего ребенка, чтобы он не выпал.

Кровь все еще была свежей и теплой, внутренности их тел все еще блестели. Если бы он оказался на мгновение быстрее, он мог бы спасти их.

Удар грома потряс стены замка, и Леиф инстинктивно огляделся вокруг. Остальные в зале тоже выглядели удивленными и возбужденными. Гром зимой, даже поздней зимой, был чем-то странным. Сам Тор объявлял о своем присутствии.

Возможно, он пришел спасти ребенка.

Еще один удар молота Тора. И еще.

— Тор сегодня злится, — пробормотал Орм, сидящий рядом. — Плохие дела и печальные новости.

— Да.

Прежде чем Леиф смог сказать еще хоть что-то, затрещала дверь, и он встал. Вали пронесся через зал и понесся к выходу. В руках у него был небольшой окровавленный сверток.