Фрида закашляла, и Ольга поддержала ее и потерла ее спину.

— Но я не собираюсь умирать. Я чувствую. Мое тело победило чуму, — она молчала, глядя на неподвижное тело своего молодого мужа. — А его — нет. И у меня не будет ничего от моего Яки.

— Тсс. Тсс, — Ольга гладила девушку по волосам, но не могла выразить словами печаль в сердце. — Тсс.

~oOo~

Якоб умер той же ночью, когда Ольга пошла к себе домой, чтобы сделать новую порцию бальзама от кашля. Когда она вернулась, Фрида лежала рядом с Якобом, держа его холодную руку, ее голова покоилась на его жесткой груди.

Вали сам вынес тело юноши, а Ольга последовала за ним. Фрида, все еще мучаясь в лихорадке, попыталась встать, но у нее не было сил. Так что Вали и Ольга, Ян и Георг постояли на краю могилы, в которую было опущено тело Якоба и двух других, которые умерли в тот же день.

Она потеряла еще одного брата. Еще одного мальчика, к которому относилась, как к сыну.

— Когда я вытащил его из моря, — вздохнул Вали, — мне помогли боги. Я думал, он создан для великих дел.

Ольга взяла его руку и сжала.

— У него была любовь и новый дом. Ты спас его для этого.

Яан наклонился к уху Ольги.

— Ты можешь сказать наши слова?

Она закрыла глаза. Когда появились слезы, она позволила им течь по щекам, и они оставили холодные следы на ее лице.

На языке их родины, срывающимся голосом произнося уже становящиеся непривычными слова, она сказала:

— Мы посылаем тебя в землю: нашего друга и брата, нашего сына, чтобы ты мог начать путь заново. Мы произносим твое имя, Якоб, и плачем по твоему телу, чтобы ты был готов к следующему повороту колеса. Пусть солнце согреет тебя, и земля удержит тебя, пока мир катится вперед. Пусть дух твой теперь будет свободен.

~oOo~

Через два дня у Фриды поднялась температура, и кашель стал утихать. Она была вялой и бледной, но Ольга понимала, что скорбь — это не болезнь, и знала, что если Фрида захочет, то выздоровеет. Ей было всего четырнадцать лет, и она уже стала вдовой, но дух ее был силен.

Когда в тот же день Ольга увидела, что она сидит и ласково разговаривает со старухой, лежащей рядом с ней, она поняла это с уверенностью. Фрида выздоровеет.

Больные стабильно приходили в зал, но теперь их было не более двух или трех человек в день. Но смерть косила людей широкой косой и забирала по десятку человек каждые сутки.

Вали принес в жертву быка, прося своих богов увести болезнь из города.

Ольга думала о лошади, которой он перерезал горло перед отплытием из Эстландии. Прекрасная золотая кобыла Бренны. Жертва богам.

Их путешествие было нелегким, но метание морей все-таки привело их сюда, домой, где Вали ждала готовая помочь армия.

Возможно, на небесах и в море были боги. Возможно, кровь этого быка каким-то образом успокоила бы их и принесла бы народу Карлсы спасение от чумы.

Ольга накрыла глаза лихорадящего ребенка прохладной тряпочкой. Она встала и наклонилась, чтобы поднять миску с водой, и вдруг почувствовала что-то внутри, какой-то трепет. Быстро выпрямившись, она положила руку на живот. Как заметила Бренна, и как она сама, конечно, знала, ее живот чуть вырос. Это случалось раньше всего однажды, в те драгоценные месяцы, когда Ольга носила сына. И теперь… что-то внутри двигалось.

Может, Бренна была права? Она может быть беременна? Она должна знать. Это была ее работа — знать.

Ольга подумала о своем плохом самочувствии в последние месяцы, о своей тошноте и отсутствии аппетита. Она верила, что это признаки ее тоски, и так и могло бы быть. Но она пропустила кровь уже три раза. И живот начал расти. А теперь это движение. Это мог быть спазм, не более. Каждый признак мог быть проявлением другой болезни. Но что они значили все вместе?

Годы бесплодия говорили, что это невозможно.

Но что бы она сказала женщине, которая пришла к ней за советом?

Она бы сказала, что если признаки сильны, истина ясна.

Она была беременна. Носила ребенка Леифа.

Ольга думала, что это невозможно, она была глуха и слепа к знамениям, отрицала их, и теперь ее уши и глаза открылись.

Ребенок Леифа. Ее ребенок. Ребенок.

Что это значит для них?

Это не имело никакого значения. Она носила ребенка, и впервые за много месяцев Ольга вдруг подумала о будущем.

Она была окружена смертельной болезнью, и несмотря на то, что не заболела, не могла рисковать. Ей придется сказать Дагмар, что она покинет зал.

В эти недели она хорошо обучила других уходу за больными. Она останется рядом, в своем доме, будет готовить бальзам от кашля и сможет помочь советом, но она больше не могла находиться в зале.

Ольга оглянулась в поисках матери Бренны, но вдруг почувствовала еще один трепет, на этот раз — в горле.

Она попыталась прочистить горло…

И не смогла перестать кашлять.

Глава 18

Леиф положил длинный меч на ребро ладони.