Вот оно что. Пожар, гибель жены Наумова-старшего, из-за чего происходит дальнейший раскол в семье. Должно быть, Дима считает отца виновным в смерти своей матери. Годами терпит тиранию отца, изредка выплёскивая свой гнев наружу, пока, наконец, его не захлёстывает лавина ненависти, под руку удачно попадается заряженный пистолет, и он решает не упускать шанса. Вот только пуля находит не ту жертву. Младший брат Димы испытывает противоположные чувства к своему отцу, и решает принять выстрел на себя. Или, возможно, он надеялся, что если он закроет собой Евгения, то Дима не выстрелит. Думаю, Дима бы и не выстрелил, если бы его брат встал между ними чуть-чуть раньше. Им обоим фатально не повезло. Как бы теперь Дима не съехал с катушек. К тому же, он может попытаться застрелить Евгения снова, если, конечно же, не сдастся.

Я отложил вырезку и взял следующую. А затем ещё и ещё. Похоже, Дима следил за карьерным ростом отца, а тот рос в должностях очень быстро. Вот только вырезки были неутешительные, в основном, показывающие неудачи его отца в поле своей деятельности, как, например, затопление из-за плохого обслуживания подвала дома и дальнейшее частичное его обрушение, в результате чего несколько семей осталось без крова. Или прямого начальника Евгения тот удачно поймал на взятке. И ещё куча примеров, каждый — мелочь, но в общем ключе выставляющие Евгения чуть ли не самим дьяволом, каждый раз ловко выворачивающегося из неприятностей, подставляя при этом других людей.

Тут я обратил внимание, что один из ящиков стола неплотно закрыт, и через щель видны какие-то ампулы, обёрнутые ватой. Отложив вырезки из газет, я выдвинул ящик. Он оказался почти весь набит стеклянными ампулами с жидкостью молочного цвета. Что-то их здесь многовато, причём, Дима, похоже, много забрал с собой — это заметно по примятой, ещё не успевшей восстановить форму вате. Я осторожно взял одну из ампул и осторожно повертел, разглядывая приклеенную бумажку с фирменной надписью. «RD-18», и чуть ниже длинное-длинное химическое название из полсотни букв. Что это такое? Отодрав этикетку и положив её в пакетик для вещьдоков, я вернул ампулу на место и, собираясь уже закрывать ящик, вовремя заметил небольшой клочок тетрадной бумаги между ампулами. Взял его и прочёл единственную надпись, написанную от руки: «склад Ораниенбаум». Ораниенбаум, что-то знакомое, но никак не могу вспомнить. Должно быть, этот таинственный RD взят с этого склада, надо будет его потом проверить. Открыл два соседних ящика. В одном из них оказалась просто груда хлама, а в другом медицинские принадлежности — набор шприцев, жгут, марля, бинт и бутыль со спиртом.

Что за фигня? Он болеет какой-то редкой болезнью, которой нужно постоянное лечение, типа диабета? Или он наркоман? Может быть любой из вариантов, причём, и оба сразу. Что-то мне теперь не больно-то и хочется его ловить лично, учитывая новые всплывающие факты, ведь, кто знает, что я могу ещё о нем узнать, может, он владеет какими древними техниками шаолиньских мастеров и знает секреты бессмертия? В совокупности с серьёзными психическими проблемами он может стать неостановимым психопатом-маньяком, которого можно уничтожить только ещё более древним обрядом религии Вуду.

Нет, Ник, ты слишком много смотришь телевизор. Вуду-шмуду всякие… Работай с реальными вещами и давай меньше воли воображению, это лишнее. Все эти страхи по поводу суперманьяков не более чем выдумки, плод твоей фантазии.

Но я же могу читать чужие мысли! Не только знать, о чем думают в данный момент, но и узнавать их прошлое, для этого и нужно-то просто посмотреть в глаза, да и то не всегда. Или это тоже я придумал? Нет? Тогда почему бы не предположить, что кроме меня и моих родственников есть ещё кто-то со сверхспособностями? Я не хочу быть один. Но почему-то за свою недолгую жизнь я ни разу ни на кого не натолкнулся, не встретил, не узнал.

Я взял куртку, перекинул через плечо и пошёл прочь из квартиры.

Подмогу в лице двух патрульных я дождался в подъезде.

— Следователь Айдарин, — представился я и показал значок, едва увидев их со вскинутыми пистолетами. — Это я запрашивал подмогу. Оружие можно убрать, квартира пуста.

Полицейские облегчённо кивнули и спрятали оружие — стрелять в кого бы то ни было у них явно не было желания.

— Диспетчер, — сказал один из них, достав рацию. — Патрульные пятнадцать ноль четыре и двенадцать шестьдесят шесть по поводу кода восемнадцать на улице Бухарестской. Отбой, все в порядке, как слышно? Повторяю, отбой код восемнадцать.

Рация тут же громко прохрипела что-то в ответ. Вполне можно догадаться, каков он был, но вот лично я никогда не разбирал, что же говорят диспетчеры, настолько их речь искажалась вносимыми помехами, фиговым динамиком и невнятной дикцией. Однако патрульные все понимали каким-то неведомым образом.

Неожиданно зазвонил мой мобильный. Я с трудом вытащил из тесного кармана пластиковый кирпич и поднёс к уху, одновременно нажимая кнопку ответа на вызов.

— У аппарата, — сказал я в трубку.

Полицейские удивлённо переглянулись — настолько простые телефоны сейчас встречаются редко. Это мой выбор, с чем хочу, с тем и хожу.

— Коля, это я, — донёсся из трубки голос Семёна.

Говорил он уже довольно бодро, но осадок все ещё ощущался.

— Они поймали его. Этот гадёныш пытался улизнуть через речной порт, но решил покататься зайцем, за что его и задержали. Только потом уже пришла наводка на него.

Чёрт, отличные новости! Значит, осталось только выяснить пару нюансов, и дело можно закрывать. Желательно будет найти тот именной пистолет, правда, вернуть его владельцу временно не получится — улика всё-таки. Но при этом все хорошо складывается.